Я постаралась расслабиться.
Я действительно постаралась расслабиться в нём, опустошить свой разум.
Снова убрав последний пистолет в кобуру, я посмотрела в окно.
Теперь я могла видеть вдалеке дым.
Я гадала, как мы можем быть так уверены, что нас не собьют.
— Кто тебе сказал, что мы в этом уверены? — пробормотал Блэк.
Я покосилась на него и невольно улыбнулась, заметив его вскинутую бровь.
— То есть, рискуем? — спросила я, пихнув его плечом.
— Как всегда, док, — сказал он, пихнув меня плечом в ответ. — Мне надо следить, чтобы ты не заскучала, а то уйдёшь от меня.
Я фыркнула, закатив глаза.
— Вот уж маловероятно, — пробормотала я.
Он слегка улыбнулся в ответ, но я видела в его глазах пытливость.
Я понимала — он всё ещё беспокоится из-за тех моих мыслей о Зои, которые он услышал. Это беспокоило его настолько, что он с трудом сохранял молчание, хоть я и видела, что он прикладывает к этому усилия. Он чувствовал, что я совсем не хотела обсуждать это с ним в данный момент.
Глядя в окно на протяжённость Калифорнийской пустыни, я нахмурилась.
Но мыслями я возвращалась к Зои, к тому, как она выглядела в той оранжерее в парке Золотые Ворота. Я помнила кожаные брюки, блузку с глубоким вырезом, драгоценности, высокие кожаные сапоги, чёрные неукротимые волосы, драматичный макияж.
Из нас двоих она всегда была хорошенькой.
Превращение в вампира не сделало её уродливой.
Тогда я слишком отвлеклась, чтобы заметить, как она изменилась, но теперь, вспоминая её лицо и тело с точностью фотографической памяти видящей, я осознала, что она была откровенно сногсшибательной.
Блэк её увидит.
Хоть он и не признавался в этом, но Блэк имел зависимость от вампирского яда, и ему предстоит увидеть более красивую, вампирскую версию меня.
Сидевший рядом Блэк презрительно фыркнул.
Я не перевела на него взгляд, но ощутила, как к щекам прилило тепло.
Я знала, что он прав. Я вела себя нелепо.
Однако мы с Зои всегда соперничали, даже в детстве.
К тому же, в последнее время мне приходилось подавлять куда более сильную паранойю по поводу Блэка в этом отношении — по крайней мере, когда мы были на Уртре. Вспомнив его первоначальную реакцию на жену Ревика, Элли, и выражение его лица, когда он впервые увидел Касс, ещё более сногсшибательную видящую, с которой мы познакомились там, я ощутила боль в сердце.
Почувствовав, как Блэк вздрогнул, а затем пылко отреагировал на мои мысли, я выбросила это из головы и закрыла свой свет, ощущая, как его эмоции накатывают горячей, протестующей волной.
«Прости», — пробормотала я ему.
«Ты извиняешься?