– А-а, – протянул Кинред. – А может, мне его тогда вообще утилизировать? Ну, чтобы одна из сотрудниц осталась довольна. Какая мелочь, в самом деле, несколько миллиардов, потраченных на разработку. Но у нас же тут Ината Нист – главная моралистка мегаполиса. Как мы можем бесстыдно продолжать?
Со злостью глянув на него, я процедила:
– Издеваетесь… Издеваетесь, потому что вам абсолютно плевать. Ваш ИИ уже убил человека, но ничего, пусть убивает дальше – десятками, если понадобится. Сколько жизней уравняют инвестиции на его создание, сэр?
Он тоже посмотрел на меня и чуть скривился:
– Ой, да прекрати ты уже преувеличивать. Не будет Той убивать направо и налево, а если появится такое подозрение, то придется ему все-таки внести в программу правки. И всё, представь себе. Без соплей и истерик.
– Сэр, а какое еще подозрение вам нужно? Вам мало Ника?
Кинред вздохнул и отошел к окну, рассматривая там то ли рассвет, то ли закат.
– Нет, не мало. И мне жаль потерять сотрудника, особенно настолько глупо и бессмысленно. Но Той так поступил не обязательно потому, что он есть чистое зло. У него еще не выработались естественные механизмы адаптации и реакции на стресс. Никто из команды разработки, как и сам ИИ, не представляли, что он способен на ревность, так откуда ему было уметь на нее правильно реагировать? Я все еще надеюсь, что эти механизмы он создаст сам, то есть поступит как любой обычный человек. А если не справится, тогда придется их прописать. В любом случае до момента полной уверенности без наблюдения он не останется. Я ответил на твой вопрос?
– Ответили, – произнесла я. – Например, я лишний раз убедилась, насколько вы хладнокровный… человек. Термин «человек» же подходит в этом случае? Я не слишком сильна в лингвистике. Ладно, сэр, продолжайте, вы хотели поговорить не только об этом.
Он не поворачивался ко мне от окна – вероятно, тем самым создавал ощущение более легкой болтовни, без лишнего напряжения, когда от сверлящих взглядов мыслить прекращаешь. А вот говорил теперь серьезно:
– Да. Во-вторых, у нас остаются еще и твои реакции. Если прямо сейчас тебя вернуть на твой уровень, то при первой же встрече с Майей ты не выдержишь – никакие уговоры не помогут, ты просто сорвешься. Быть может, и не расскажешь ей о произошедшем, но истерик не избежать.
У меня задрожал голос:
– Отрицать не буду, сэр. Так чего вы ждете? Стирайте память, чтобы я вернулась в счастливое неведение, или что вы там собирались делать…
Кинред резко повернулся, я невольно сжалась от его странного взгляда.
– Я не могу стереть тебе память и оставить в системе, Ината. То есть могу, конечно, но по окончании твоего договора тебе память будут стирать повторно, уже за весь период. А человеческий мозг – это не микросхема, невозможно его просто бесконечно чистить без последствий и с одинаковым результатом. Быть может, ничего и не произойдет. Или откажут какие-то функции мозга. Или вторая очистка памяти не пройдет безупречно, поскольку в этом месте уже стирали, и лет через пять ты можешь начать вспоминать какие-то моменты. Не зря же повторно в систему никого не принимают, даже если речь идет об очень ценном сотруднике. Тебя должны были предупредить при подаче заявления.