- Вы давно любовница доктора?
- Кто-то смолотил языком, да?
Он напустил на себя самый благодушный, какой только смог вид, впрочем, принуждать себя выказать ей симпатию надобности у Мегрэ вовсе не было.
- Вы только что встали? - спросил он вместо ответа.
- А вам-то какое дело?
Они говорили с легким итальянским акцентом, почти незаметным. На вид чуть более двадцати лет, под плохо скроенным. Халатом угадывалось гибкое тело, лишь грудь, надо полагать, весьма вызывающая, несколько потяжелела.
- Вы не против сесть рядом?
Женщина не могла найти себе места. Лихорадочно дергаясь из стороны в сторону, она выхватила из пачки сигарету, закурила:
- Вы уверена, что чего доброго не нагрянет Ален?
- Вы страшитесь этого? Почему?
- Он ревнив.
- Но у него нет никаких оснований ревновать ко мне.
- Он видит соперника в каждом мужчине.
И добавила странновато прозвучавшим голосом:
- И поделом.
- Что вы хотите этим сказать?
- Что это его право.
- Он любит вас?
- Думаю, да. Знаю, что не стою этого, но...
- Вы действительно не желаете присесть?
- Кто вы такой?
- Комиссар Мегрэ из парижской Уголовной полиции.
- Слышала о вас. А чего вы тут забыли?
Почему бы не потолковать с ней откровенно?
- Приехал в ваш город совершенно случайно навестить друга, с которым не виделся много лет.
- Это он вам рассказал обо мне?
- Нет. Я познакомился также и с вашим другом Аленом. Кстати, сегодня вечером приглашен к нему в гости.
Она чувствовала, что Мегрэ не лгал, но все ещё не могла успокоиться. Тем не менее пододвинула к себе стул, хотя села на него не сразу.
- Если он пока ещё и не попал в затруднительной положение, то рискует оказаться в нем с часу на час.
- С чего бы это?
По тону, каким она произнесла эту фразу, комиссар понял, что Сабати уже знала обо всем.
- Некоторые считают, что он, возможно, и есть тот человек, которого сейчас разыскивают.
- Из-за этих злодеяний? Вранье все это. Это не он. У него нет никаких причин...
Комиссар перебил её, протянув анонимное письмо, которое передал ему следователь. Она ознакомилась с ним, лицо напряглось, брови нахмурились.
- Интересно, кто это такое сморозил?
- Какая-то женщина.
- Это уж точно. И явно из тех, кто проживает в этом бараке.
- Это почему же?
- Никто о нас и знать не знает. Но даже и здесь, ручаюсь, никому было невдомек, что он за птица. Кто-то сводит счеты, гнусь такая. Ален никогда...
- Да вы присаживайтесь.
Она в конечном счете все же уступила ему, при этом тщательно прикрыв полами халата оголившиеся ноги.
- Так давно ли вы его любовница?
Она выпалили, не задумываясь: