Нынешний муж, Верспар Сим, появился лишь чуть больше года назад.
«33 года, уроженец Ророра, прибыл в Кнакк на уборку фруктов в сады господина Маратоуса», — прочитал Иван и подумал, что сезонные рабочие — достаточно криминальная публика.
Вполне может оказаться, что таинственное происшествие как-то связано с сезонниками.
Этому Симу, видимо, прискучила кочевая жизнь, он умудрился очаровать вдову и остался в Кнакке. Теперь он помогает конюху и выполняет всякие тяжелые работы по двору. В дом в этот день не заходил.
«Пристроился мужик под теплый бок», — усмехнулся про себя Иван.
Повариха представилась ему румяной и пышнотелой бабой, любительницей вкусно поесть и еще больше — кормить всех вокруг.
Но вряд ли привычки поварихи были важны для разгадки преступления.
К сожалению, никто из слуг ничего не видел и не слышал.
Все вроде бы спали в собственных постелях.
В принципе, ничего странного.
Вряд ли кому-то из слуг могло ночью понадобиться что-то в доме.
Разве что отношения младшего садовника и Сильвии зашли слишком далеко.
«Надо проверить, — подумал Иван. — Правда, сложно представить, что молодому шалопаю понадобилось зачем-то резать хозяина и коллегу своей возлюбленной. Но чем черт не шутит? К тому же, если помощник садовника ночью пробирался в дом, то мог что-то случайно увидеть. Впрочем, если верить протоколу, то его родители утверждают: парень всю ночь провел в собственной постели».
Остальные слуги старались пореже заходить в господский дом и не попадаться на глаза хозяевам.
Все-таки к магам здесь, в провинции, относились с опаской.
Мало ли что?
Вдруг под горячую руку превратит в лягушку, а потом забудет расколдовать.
Да и гоблина-мажордома, видимо, побаивались.
Сам господин Оорно в этот вечер ходил на конюшню распорядиться о том, чтобы назавтра подготовили экипаж для леди Лилиан. Садовника гоблин видел, когда тот выходил от хозяйки.
Это было перед самым ужином.
Ивану не удалось найти противоречий в показаниях слуг. Хоть бы одна зацепка!
И это показалось странным. Неужели у такого большого количества людей нет ни одной тайны, в которую он старается никого не посвящать? Словно не халдеи, а какой-то монашеский орден. Каждый ведет себя соответственно с возрастом и положением в доме, соблюдает трудовую дисциплину.
Единственный момент, который можно считать «нарушением внутреннего распорядка», — это молодежные посиделки на кухне. Наверное, в доме уже поговаривают об отношениях между сыном садовника и сиротой-горничной.
Но кому не было семнадцать лет?
Через пару часов начальник отделения полиции не выдержал, сел в одно из кресел у стола и спросил: