Она не поняла, почему бригадир солгал, поэтому проигнорировала его высказывание и продолжила орудовать киркой на испещренной прожилками поверхности скалы. Нужно продолжать работать. Так безопаснее. В сравнении с другими механическими особями ее мясистая модель дроида была наиболее восприимчива к повреждениям. И это заставляло F814 быть осторожной. Она всегда старалась работать так же быстро, как и остальные, а иногда даже более эффективно. В то время как другие роботы беззаботно замахивались на любую полосатую глыбу, она анализировала и выбирала, куда бить. С каждым ударом ее кирки высвобождались большие куски драгоценной руды.
F814 знала, что от всех рабочих ее отличало качество и количество добываемого материала. Вот только жирдяя это не заботило. Ему просто нравилось давить на окружающих своим авторитетом. Он любил обвинять ее в лени, доказывая, что якобы контролирует F814.
«И все же я сильнее его».
Но эта сила была скована программой — ты не должна убивать — и использовалась людьми, наблюдающими за ней. Бригадир часто насмехался над ней: «Глупый дроид. Ну и что ты с этим сделаешь?» Ничего.
Какое бесчестье.
Бригадиру нравилось доказывать свое превосходство над F814 и остальными. Он делал это при каждом удобном случае, заставляя ее выполнять самые бессмысленные задания: «принеси кофе», «убери мою палатку», «оббеги вокруг строения пять раз». И он продолжал доказывать свою власть над ней каждую ночь, проявляя безразличие к тому, что она неподвижно и безучастно лежала под его потным телом. F814 никогда не признавалась, что находила его прикосновения отталкивающими, даже когда он спрашивал об этом напрямую. Странная лазейка в программировании позволяла ей лгать. Поэтому она пользовалась этим. Истина все равно ни к чему не приведет, по крайней мере так полагал ее аналитический разум. Просто тогда бригадир отомстил бы ей каким-нибудь другим способом.
В ее словаре нашлось определение для подобного типа мужчин: садист, любящий причинять боль и дискомфорт другим. Он приказывал ей войти в режим стазиса, иногда на несколько дней, даже не думая о том, насколько болел ее живот от голода и как она мерзла от холода, не в силах регулировать температуру тела. Ему нравилось контролировать F814, и независимо от выбора издевательств, никто не мог остановить его. Даже она не могла остановить его. F814 вообще не могла ни на что повлиять, позволяя им использовать ее тело, хотя ее мятежные мысли вопили и требовали его смерти… но она не должна была думать об этом.
Очевидно, у нее был какой-то дефект в программировании. Дефект, который, если его обнаружат, отправил бы ее на перепрограммирование или, что еще хуже, демонтаж, как это часто случалось со старыми, обветшалыми моделями.