– Повторяю, рыжеволосая зеленоглазая ми, посмотри на меня.
Заозиралась, невольно ища ту, кто бы подходил под описание. Как назло, в зале не было ни одной рыжеволосой ми. Только я.
Пришлось повернуться.
– Вы говорите мне, Верховный? – глухо спросила она?
– Ты видишь еще кого-то с такими приметами? – ухмыльнулся жрец.
Я помотала головой.
– Что вы хотели, Верховный?
– Спросить и только, – Мифил поймал в плен мои глаза и не отпускал.
В воздухе звенело напряжение, в углах заклубились тени и поползли туда, где я сидела, дотрагивались до меня холодными ладонями. В месте прикосновения чувствительность тела исчезала, превращая в каменное изваяние. Я завороженно смотрела на жреца, ловила каждое его слово.
– Ты пойдешь со мной, – пророкотал голос.
У Мифила сомнений не было, он точно знал, что я отвечу.
– Да, – пролепетала чуть слышно.
Язык едва слушался.
– Повтори, – давил голос.
– Да, пойду, – как заведенная, повторила я.
– Отлично.
Давление пропало, я моргнула и перевела взгляд.
– Прошу прощения, мирай, – обратился к моему герцогу Мифил. – Ми нынче ветрены как бабочки.
А потом он схватил меня под руку и вытащил из-за стола. Я пыталась сопротивляться, но не особо успешно. С таким же успехом можно было тянуть наполненную доверху телегу.
Столы для обычных посетителей остались позади, Мифил втолкнул меня в отдельную комнату и запер дверь на ключ. В комнате стоял столик поменьше, зато скамья была широкая и обита мягкой тканью. Свечей здесь оказалось меньше. Света хватало едва-едва, чтобы видеть лицо собеседника.
– Приятной ночи, ми, – ухмыльнулся Мифил, глядя на меня, жмущуюся в углу. – Располагайся. Чувствуй себя как дома.
– Что вы от меня хотите? – набравшись храбрости, спросила я. – И зачем принудили идти с вами?
– Разве я принуждал тебя? – искренне удивился жрец. – Только спросил, ты ответила согласием. Ничего более.
Я возмущенно вскинулась, хотела возразить, но наткнулась на насмешливый прищур черных глаз. Все стало ясно: что бы ни говорила, у Мифила найдется, чем возразить. А потому кричать и доказывать не стала. Как и смотреть на жреца.
– Присядешь, в ногах правды нет, – проговорил он. – Я угощу тебя вкусненьким. Ты же любишь вкусное?
Я не ответила. Подняла гордо голову и уставилась на стену. Трещинки в камне было интереснее рассматривать, чем напыщенную физиономию жреца.
– Взгляни, засахаренные фрукты принесли. Ми ведь любят сладкое.
Хотелось бросить Мифилу в лицо, что в его руках сладости превращались в отраву, но я держалась. Совсем уж злить Верховного жреца не хотелось. Мало ли какое наказание за это дадут. Ведь у меня в планах когда-нибудь выбраться из этой темной ямы поближе к солнцу. А солнца так не хватало.