– Разве ж в богатстве счастье? – сказала, не подумав, и тут же поплатилась за длинный язык. Пощечина мигом отрезвила и заставила замолчать.
– Не тебе решать! – прикрикнул Майлини. – Твоя ненаглядная матушка дорешалась. Убежала вслед за любовью и что, вместо сытости и комфорта нашла смерть в сточной канаве! Ты хочешь того же?!
Я замотала головой.
– Имей в виду, дочь, каждая твоя ошибка отразится на сестре. Пока Айя не надела брачный обод, я всегда смогу придумать причину и отменить свадьбу. И тогда ей не поздоровится. Знай, твой промах – ее боль. Поняла?
Сейчас, как никогда, я хотела его ударить: сильно, больно, до крови. Но лишь кивнула.
– И не прячься по углам, как обычно. Вот-вот должна прийти портниха.
На этом отец разговор закончил. Взмахом руки он велел мне убираться. Я уныло брела к себе, когда меня перехватили. Обещанная отцом мастерица сцапала под локоток и потащила за собой. Сопротивляться сил не было, будущее выглядело серым и мрачным. Впрочем, далеко меня не увели. Некогда пустовавшую комнату на этом же этаже в спешном порядке оборудовали в мастерскую. Там-то мной и занялась не умолкавшая ни на секунду дамочка: обмеряла, накидывала на плечи обрезы ткани, хмыкала, качала головой, пока, наконец, не подобрала то, что подходило. На меня мастерица внимания не обращала, будто я была бессловесной куклой. Зато вслух говорила сама с собой.
Когда с выбором было закончено, мастерица начала шить. Мне велела присесть рядом в креслице и не мешать. Она явно использовала магию, ведь лишенный силы человек вряд ли бы сумел работать столько быстро. Иголка так и мелькала.
Следующая примерка состоялась часа через два, когда я уже устала следить за действиями швеи. Тело затекло на неудобном кресле, глаза слипались, мне было ужасно скучно.
– Так, милочка, поднимайся, – велела мастерица.
Заставила снять домашнюю одежду и упаковала в серебряное платье. Дошивала его уже на мне, периодически укалывая иголкой. Я только и успевала ойкать да дергаться.
Когда все было готово, мастерица пригласила барона. Отец удовлетворенно осмотрел наряд и расстался с небольшим мешочком денег. И вот спустя день я в том же платье стояла на импровизированной сцене и слушала похвалы от гостей маркиза Зеофира.
Когда гостям надоело меня хвалить, я спустилась с помоста, аккуратно затесалась в их ряды и позволила себе посмотреть выступление другие. Впрочем, ни меня, ни зрителей не впечатлила игра оставшихся участников смотра. Баронесса Грог слишком сильно лупила по клавишам, отчего звук получался рубленным, лишенным гармонии. Скрипка в руках маркизы Зеофиры, хозяйки вечера, скорее умирала в неловких руках, чем пела. Гости чудом дождались окончания партии и с чистой совестью отправились танцевать.