Не знаю, услышал ли он мои мысленные молитвы, но мерцание прекратилось.
– То есть вы хотите сказать, что не были в моей приемной? – уточнил айн Деним.
– Когда? – с интересом спросила я. – Последний раз вчера, предыдущий – в начале прошедшей недели, если вы помните, когда случился… э-э… тот инцидент с профессором Свиком.
– Что за инцидент? – заинтересовался Айрэнд, и я пожала плечами.
– Небольшое недоразумение, – поморщившись, ответил ректор. Я не была точно уверена, говорит он обо мне или все-таки об инциденте.
В общем-то, сказать ректору больше было нечего. Как говорится, не пойман – не вор, а если поверил – сам дурак. Дураком признавать себя ректор не пожелал, поэтому, распрощавшись, решил удалиться. Айн Улианд перед выходом постучал пальцами о косяк, и Сава вновь чуть не выдал себя, но мне все же удалось выпроводить мужчин из комнаты, выйдя для этого в коридор.
Стоило мне покинуть комнату в сопровождении айна Денима и айна Улианда, как справа раздался глухой звук. Это у Алетты от удивления выпала из рук коробка с вкуснейшими пирожными, изготавливаемыми в кондитерской «Шарм и Кот». Я даже разочарованно нахмурилась – пирожные были не мои, а все равно жалко. Очень вкусными они были!
Когда мужчины проходили мимо младшенькой графа Оверийского, айн Улианд слегка склонил голову в знакпочтения, а вот ректор Деним сказал:
– Студентка Роквус, прошу вас выбросить дурные мысли из головы. Вы молодая девушка, вам ни к чему эти чувства.
Ответить ей ректор не позволил, обошел и отправился вслед за главой тайной канцелярии. Кажется, Алетта совершенно не поняла смысла слов ректора, а если и поняла, то неправильно. Он ведь подразумевает записку, оставленную в его кабинете, а она подумала о своей зависти, которая определенно есть.
Если до этого я была уверена, что пойдут слухи, то теперь, пожалуй, успокоюсь. Где это видано, чтобы двое мужчин посещали комнату студентки в выходной день? Несдобровать мне, если бы не слова айна Денима. Судя по взгляду Алетты, она бы с превеликим удовольствием рассказала обо всем, добавляя несуществующие подробности.
– Каждый думает в меру своей испорченности, – вслух сказала я и вернулась в комнату.
Настроение было чудесным! Сава уже стал видимым. Я взяла совенка на руки, бросила тоскливый взгляд на крошки на столе и пожурила его:
– В следующий раз будь аккуратней. Нас чуть не рассекретили! Кстати, а что это за барабанная дробь, из-за которой ты готов сорваться по малейшему приказу? Мм?
Ответить совенок, конечно, не мог, а в дверь постучались. Уверенная, что это Алетта со своими глупостями, я решительно встала, переложила совенка на кровать и направилась открывать дверь. Но я ошиблась. За порогом была вовсе не младшая дочь графа, а глава тайной канцелярии собственной персоной. Взгляд мужчины был направлен за мою спину, он наверняка увидел Саву.