– Я не поверю в это ни на секунду.
– Ну, конечно… И будешь права.
– Ты верно подметил в начале разговора. Мы все не дураки. Так ты расскажешь мне?
– Нет.
Он сказал это жестко, но затем добавил, смягчившись, прямо как его старший брат:
– Пойми, я просто не могу. Ведь это не мои секреты. Я не имею на это права. О чем бы ни шла речь, если Герман сам не рассказал тебе все прямо, то и я не могу. Прости.
– Ты еще скажи, что у него на все есть веские причины, что я еще не готова и прочее!
Алекс снисходительно улыбнулся.
– Я очень рад, что ты уже сама это знаешь. Значит, с Германом ты пробовала говорить, но попытка успехом не увенчалась?
– Я тебе не скажу. Раз уж вы оба разыгрываете из себя секретность, мне тоже пора включиться в эту игру.
Кристина жутко досадовала, и видя это, ее собеседник постарался как-то исправить положение, сказав:
– Я хотел бы быть тебе полезным, честно. Хотел бы все рассказать, объяснить. Но бывают моменты, когда еще не время.
– Ты сейчас говоришь точно как он! Я жалею, что завела этот разговор и пришла сюда. Только зря трачу здесь с тобой время. И с Германом, возможно, тоже!
Так и не притронувшись к еде, она начала собираться.
– Постой, не уходи. Я, конечно, не оправдаю твоих надежд и не расскажу ничего, но я мог бы поговорить с Германом. Возможно, мне удалось бы его убедить переменить решение.
– Не нужно. Я сама способна справиться со своими проблемами.
– Так мне молчать?
– Конечно, молчать, – она смерила его колючим взглядом. – Ты хороший парень и верный друг, ни слова мне не сказал о том, ради чего я пришла. Так что давай считать, что этого разговора просто не было. Тем более, что у тебя хорошо получается хранить секреты.
– Как скажешь.
Алекс пожал плечами и помог ей надеть пальто. Когда она уже уходила, добавил:
– Знаешь, будь я на его месте, не стал бы так с тобой поступать и давно уже рассказал бы все. Так всем было бы проще жить.
– Вот только ты не на его месте, – отрезала девушка.
– Да, это так.
Алекс вздохнул и, проводив Кристину взглядом до дверей, приступил к еде.
Досадное чувство поражения после разговора с братом Германа никак не проходило. Кристина не знала, на кого она сердится больше: на Алекса за его принципиальность или на себя за глупую самонадеянность. Она сто раз в воображении возвращалась к их встрече и приходила к мысли, что повела себя, как полная дура.
Но еще больше ее бесило то, что, не добившись желаемого результата, она все-таки нарушила обещание, данное Герману. Девушка дала слово оставить все, как есть, на время. Но вместо этого, не задумываясь, пошла на обман.