– Я капитан Корбо! Все на абордаж!
Замерев, моряки начали растеряно оглядываться, пытаясь определить, откуда доносится голос, пока не поняли, что он звучит сверху. Задрав головы, все увидели пристроившегося на марсе грот-мачты мальчишку. Вырядившись в чёрную рубаху отца, Тэо счастливо размахивал неизвестно где стянутым палашом, вполне довольный суматохой, устроенной им на корабле. Взглянув на сына, Эстель побледнела, а капитан строго сдвинул брови. Заметив встревоженные глаза матросов и сердитое лицо отца, малец догадался: ему опять грозит взбучка – и затих.
– Сиди смирно, Тэо! Сейчас тебя снимут оттуда! – закричал капитан.
– Не надо меня снимать! Я сам слезу! – возразил бесёнок и схватился за канат.
Команда только дружно ахнула, когда мальчишка лихо скатился по верёвке на палубу. Но только разбойник коснулся ногами настила, как тут же выпустил канат и, раскрыв горящие ладошки, жалобно запищал, а из глаз бедолаги брызнули слёзы. Вся кожа на ручонках оказалась ободрана, и он, сморщившись от невыносимого жжения, утирал рукавом нос и щёки. Взглянув на утопающего в чёрной рубашке взлохмаченного сына, отец злорадно усмехнулся:
– Ну что, капитан, получил? И поделом тебе!
Наблюдая, как мальчишка старательно дует на ладошки и попутно утирает рукавом слёзы, де Дюран, сделавшись серьёзным, произнёс:
– Моему терпению пришёл конец! Завтра же высажу тебя на необитаемом острове, как это следует по уставу за неподчинение капитану, – пригрозил он.
– Не высадишь! – хлюпая носом, уверено ответил малец.
– Это почему же? – ещё более грозным тоном спросил отец.
– Ты сам вчера показывал на карте, где мы, – упрямо склонив голову, произнёс мальчишка. – Азорские острова мы давно прошли, а до ближайшего острова не менее недели пути, – объяснил Тэо.
Моряки еле сдержались, чтобы на расхохотаться, а отец, пряча улыбку, нахмурился, понимая: сын обошёл его.
– Ну, раз ты такой умный, завтра будешь производить расчёты, – пообещал капитан, и мальчонка, радостно сверкнув глазами, понял: буря миновала – и помчался в каюту.
Эстель смазала ободранные ладони сынишки мазью, любезно предоставленной корабельным врачом, и Жюлиан посоветовал, как лучше обрабатывать раны. Руки сорванца продолжали болеть несколько дней, и Тэо заметно поутих. Моряки посмеивались: «Давно надо было спустить пострелёнка с каната, чтобы присмирел», – и придумывали всё новые шуточки в его адрес.
Опасаясь, как бы неуёмная энергия сына не натворила бед, капитан окончательно решил занять мальчишку делом и внимательно следил за тем, чтобы у того не оставалось свободного времени. Теперь Тэо вместе с клерком заполнял судовой журнал. Конечно, сам журнал марать неумелыми каракулями мальчику не позволили, но выделили тетрадь, где он писал буквы и слова, попутно тренируясь в чистописании. Сам граф обучал сына математике и основам навигации, а члены команды показывали, как вязать узлы, предлагая запомнить бесчисленное множество частей корабля, снастей и рангоута.