– Капитан, сеньорита изъявила желание ехать с нами, – тут же горячо пояснил Санчес.
Тэо удивлённо взглянул на товарища, но не стал возражать.
Корсары начали распрягать лошадей, а капитан, наконец, подошёл к Эстель и пылко её обнял. Оказавшись в крепких объятиях, она прижалась к груди мужа и неожиданно разрыдалась:
– Я думала, ты не захочешь меня больше видеть, – виновато взглянув на Тэо, прошептала Эстель.
Заглянув в несчастные глаза любимой, Корбо вытер её слёзы и, преодолев томительное волнение, произнёс:
– Ничего не говори! Главное, что с тобой всё в порядке, и ты со мной. Я думал, что сам умру, когда адмирал направил на тебя пистолет, – вспоминая свою вылазку в Пуэрто-Бельо, признался корсар. – Как же я проклинал себя, что не смог тебя защитить! И как мне было тяжело, вернувшись из похода, смотреть в глаза нашему сыну, – и, до конца не веря, что он смог вернуть супругу, капитан снова прижал её к себе.
Но обнимая возлюбленную, капитан с досадой ощутил, как в душе закопошилось нечто неприятное. Осознание того, что Эстель столько времени принадлежала другому мужчине, неожиданно опалило его сердце внезапно вспыхнувшей ревностью. Оставляя на своём пути тягостный осадок, противное чувство растекалось по телу и, застывая ржавой окалиной, покрывало грудь тихо зудящими рубцами. Капитан попытался избавиться от постыдных мыслей, но они, вцепившись в душу мелкими колючками, не отпускали.
Граф выпустил жену из объятий и, не зная, что ещё сказать любимой, злясь на себя, растерянно отвёл глаза. Эстель тут же почувствовала неожиданное отчуждение мужчины и виновато вздохнула. В этот момент, спасая супругов от возникшей неловкости, Тэкода подвёл сеньоре одного из коней. Индеец успел обмотать копыта выделанной плотной кожей, чтобы животное не оставляло следов, и беглецы были готовы пуститься в дальнейший путь. Женщин посадили верхом, и группа двинулась по лесной тропе, углубляясь в джунгли. Мужчины почти не разговаривали, им некогда было болтать, они стремились, как можно дальше уйти от Панамы, и Санчес на время оставил Каталину в покое.
Не нарушая воцарившегося безмолвия, Эстель в задумчивости выпустила поводья. Умное животное само шагало за людьми по тропе, а сеньора не сводила глаз с мужа, сосредоточено шагавшего во главе отряда. Когда же она ловила его взгляды, сердце женщины начинало предательски дрожать. Тревога не покидала Эстель, она продолжала мучиться переживаниями и страшилась момента, когда они останутся вдвоём. Бедняжка кожей чувствовала, как каждая минута усиливает напряжение между ними, и не знала, каким образом избавиться от собственной неловкости.