Маша всегда так странно злилась, когда Дэн разговаривал не по программе. Например, с Тедом. Или Полиной. Или… а вот и нет, с другими он пока так вести себя не пробовал, так что статистика недостаточна. Интересно, будет ли Маша точно так же злиться, заговори Дэн внепрограммно с капитаном или доктором? Или с Владимиром… хотя нет, с последним пусть лучше общается процессор, Владимир опасен, с ним нужно соблюдать осторожность. А с остальными можно и попробовать. Например, с доктором…
«Опаньки… сладкий мой, а к нам, между прочим, гости! Ну надо же, какая неожиданность! А я неодета! Вернее, недораздета! Как ты думаешь, красные стринги больше подойдут к моей помаде, чем синие к глазам?»
Уточнять, кто пожаловал, Дэн не стал — это было и так понятно. Центавриане не стали бы соваться в гости днем и настолько открыто, они не любят прямой солнечный свет и предпочитают действовать по ночам. И втихаря. Да и прилетали они сегодня уже. И именно что ночью. Правда, на этот раз активности не проявляли, зависли осторожненько на безопасной высоте, словно выжидали чего. Ну Дэн и не стал их разочаровывать. Выскочил, как полагается хорошему киберу, просканировал прилегающую территорию, зафиксировал потенциально опасный объект и помаячил минут десять на краю поляны, демонстративно переходя в боевой режим и обратно с интервалом в тридцать секунд. Большего не потребовалось, тарелка не стала настаивать на близком контакте, набрала высоту и ушла в облака. Словно ее тут никогда и не висело.
А еще через десять минут радостная Маша, зачем-то аккомпанируя себе на медном духовом инструменте с чрезвычайно громким и пронзительным тембром звучания («фанфары, котик! Это называется фанфары!»), сообщила, что сумела вычислить их степянскую базу с точностью до километра. И теперь ничто не мешает нанести столь любопытным соседям ответный визит. Дэн был согласен, что подобная необходимость назрела, но до побудки оставалось чуть более полутора часов, и он решил употребить их с большей пользой. Спать полезно. Перехваченные ранее два часа — недостаточно даже с точки зрения программы.
К тому же центавриане никогда не вступают в открытый конфликт сами, всегда предпочитают смотреть на драку со стороны, а потом обирать победителя, если он слишком измотан битвой и не в силах оказать достаточного сопротивления. Или же продавать ему что-нибудь — если он измотан не так сильно, чтобы не огрызнуться на попытку откровенного грабежа. Центавриане никогда не хватаются за оружие сами, если есть возможность удрать. А вот другие хватаются. Уже хватались…