«Я… не мелкий. Метр восемьдесят один. Уже говорил. Ты… забыла?»
«Ну, значит — крупная зараза! Я бы даже сказала — исключительно крупная!»
* * *
— Дэн, зайди ко мне, вот сразу после завтрака и зайди, ладно?
Вот оно.
Дэн кивнул. Не отрывая взгляда от тарелки и продолжая механически что-то жевать. Вкуса он не чувствовал. Он вообще сегодня не чувствовал вкуса. Это нормально, смена приоритетов. Процессор изменил коэффициенты значимости. А может быть, и не процессор…
Пережить самый обычный завтрак оказалось неожиданно трудным делом.
Впрочем, трудности начались задолго до начала самого завтрака. Два стандартных пайка и кружка горячего сиропа (145 грамм сахара на 340 миллилитров кипятка, в сахарнице осталось чуть больше половины, опасность обнаружения выше пределов допустимого… поправка: на этом корабле и с этими людьми — в пределах допустимого) улучшили самочувствие и прояснили мысли. Только вот понятнее эти мысли так и не стали.
Дэн сегодня дежурил по камбузу, и это тоже оказалось чреватым совсершенно неожиданными проблемами.
Еще в кладовой, выбирая пайки на завтрак, Дэн завис на несколько долгих секунд, пытаясь вспомнить, проявлял ли доктор какие-либо вкусовые предпочтения. И не смог. Об идиосинкразии или любого другого вида отторжениях информация тоже отсутствовала. Насколько помнил Дэн (и система подтверждала), доктор с одинаковым удовольствием поглощал и «каш. рис. с гов.», и «бар. туш. с овощ.», и «крол. в собств. сок. с гарн.». А еще восторженно отзывался о том омлете, что три дня назад сделал Тед. Тот омлет вызвал у доктора высокоположительную реакцию, но его Дэн повторить не рискнул: вероятность неудачи была непозволительно высока. Омлет ему не понравился (слишком много воздуха вбито, в итоге слишком большой объем в ущерб пищевой ценности), и он не стал уточнять у напарника алгоритм взбивания (с какой интенсивностью, скоростью, мощностью нажима и как долго), о чем сейчас жалел. Оставалось положиться на пайки и рандомный выбор.
Обязанности дежурного не такие уж и сложные: вынуть тарелки, чашки и ложки из посудомоечной машины, сготовить что-нибудь легкое или (как в случае Дэна) принести что-нибудь саморазогревающееся. Поставить на стол хлеб, конфеты и сахарницу. Налить воды в чайник, зарядить кофеварку. Вымыть пол в пультогостиной и коридоре.
Больше всего Дэн не любил мыть полы, и именно поэтому вымыл их первым делом, еще до визита в кладовую. Логично. К моменту общего подъема как раз успеют высохнуть. И никто не заметит. Хорошая работа — та, которая не видна.
Все как обычно.