— Твой отец никогда не объяснял причину?
— Нет. Делал вид, что ее вообще не существовало. И мне хотелось бы, чтобы так и было. Лучше б она умерла.
Я не могу описать словами, как шокировало меня его заявление. Он ведь не имел этого в виду, правда?
— Но она есть, Эван. И посмотри, что происходит из-за твоего нежелания связываться с этим. Если так пойдет и дальше, это повлияет на нас.
В его жизни уже есть другая боль. Его необъяснимая ревность к Олли, страх, что я оставлю его, сделаю ему больно. Сможет ли Эван увидеть связь?
— Возможно. Я подумаю над этим.
— А что Люси тебе о ней рассказывала?
Эван трет лоб.
— Не очень много. Я не хотел знать.
— А она… такая как Люси?
— Не знаю. Думаю, это одна из причин, по которой я не хочу, чтобы она узнала обо мне. Что, если она такая же?
— Это неважно, она не будет твоей ответственностью.
Несколько минут Эван молча пьет кофе. Я тыкаю его.
— О чем думаешь?
Он поворачивается ко мне, кривая усмешка Эвана возвращается, мысли о матери, очевидно, улетучились.
— Я думаю принять душ. С тобой.
***
В следующее воскресенье, мы едем в город, в бар, в котором проходило наше первое свидание. Всякий раз, когда мы идем туда, настрой Эвана улучшается, да и мне нравятся места, связанные с прекрасными воспоминаниями о “нас”. С момента нашего разговора в прошлые выходные, все время, пока мы были вместе, мы ни разу не возвращались к случившемуся. Так что много еще было не высказано. Признание Эвана насчет его матери засело у меня в голове. Я беспокоюсь о нем и о том, что это значит для нас.
Паб заставлен круглыми деревянными столиками и обтянутыми кожей стульями, в большом камине потрескивает огонь, согревая наши замерзшие лица, когда мы заходим внутрь. Стены украшают картины местных пейзажей, а не фотки групп и студенческих вечеринок, коими обычно завешаны стены наших забегаловок. Заведение заполнено как туристами, так и местными, но нам удается найти свободное местечко.
Я сажусь, и Эван заказывает еду. Он возвращается с двумя бокалами кока-колы и заставляет меня подвинуться в угол на диванчике. Взяв меня за руку, он согревает меня и целует мои пальцы.
— Знаешь какой сегодня день? — спрашивает он.
— Воскресенье?
Что-то рассмешило его, он подавляет улыбку.
— Сегодня ровно год, как?
— Ровно год как…
И тут до меня доходит. Наш первый визит сюда. Разве не я должна помнить об этом, а не мой парень?
— Оу.
— Ты забыла! — восклицает он в приступе притворного ужаса и хватается за грудь. Уверена, мои щеки порозовели.
— Забыла. Прости. — Я занята так сильно, что большую часть времени вообще не знаю, какой сейчас день недели.