Шарканье подошвы по земле. Тормозит качели, смотрит на меня, будто не я ее придумала. Словно самостоятельно думающая мысль со своим мнением у меня в голове образовалась. Улыбается, глядя прямо в глаза.
– Устала? – Спрашивает своим детским голоском. Так не привычно! Я и забыла каков он.
Чувствую, как все вокруг уже не связано со мной, словно оно начинает жить своей жизнью. Можно отпустить образы, и они останутся. И она тоже останется. Я очень хочу этого. Мне не хватает спокойствия и мира, умиротворенности. Раньше, даже в снах я убивала орков, резала, рубила и душила. Не было мне покоя. И понимаю это только сейчас, оказавшись в нем.
– Сложно ответить? – Произносит Алина с обидой. – Думаешь, не стоит считаться со мной?
Да, раньше я была у нее в авторитете. И кажется, у нас были такие сцены. Но сейчас все иначе.
– Устала? Я? – Переспрашиваю и пересекаю границу площадки. Смотрит, как настоящая! Так близко мы. И весь мир вокруг уже размыт. Шагаю к ней ближе, исчезает моя броня, колючесть и боевая готовность вообще. Пересекаю площадку, хочу ее обнять.
– Ломать, не строить, – выдает с укором.
Опешила я вдруг, встала, как вкопанная. Обернулась, через песочницу прошла, а там ее домик из песка, по которому я и прошла, ведерко рядом с водой. Все продуманно, как в детстве. Но Алина не делала такого в десять лет. Намного раньше. Поворачиваю голову к собеседнице. Уже семилетняя Алина смотрит на меня. В глазах ее голубых тот же укор.
Что за чертовщина? Игра больного сознания?! Девочка начинает реветь, и я теряю контроль. Бросаюсь к ней обнимаю. Настоящая, горячая, тельце бьется в истерике. Как же приятно касаться родного.
– Давай сделаем новый? – Утешаю ее.
– А ты сможешь? – Раздается сквозь всхлипы.
Отпряла, посмотрела на Алину. Такая миленькая, маленькая, вечно бы любовалась ею. Киваю с кривой улыбкой.
– А что делать со старым домиком? – Вдруг спрашивает почти как взрослая.
– Починим, – пожимаю плечами. Разглядываю ее и не могу оторваться.
– Воды не хватит, – произносит вдруг с досадой.
– Тогда просто починим твой, – предлагаю.
– Старое уже не интересно.
Становится страшно. Отшатнулась от иллюзии. Не Алина это!! Она не может так на меня смотреть! На задницу упала перед образом ребенка. А та недоумение строит, затем улыбается.
Мы ведь говорим. Пытаюсь собраться с мыслями.
– А если в старом те, кто любит тебя? – Задаю не простой вопрос с опаской.
– Странная ты, – отвечает малышка. – Ты взрослее меня, а не знаешь, что это всего лишь песок.
Поднимаюсь, не спеша, не отрывая глаз от нее.
– А почему тогда плакала?