— Остыл? — Произнесла девушка с таким безразличием, что вдруг пожалел, что пришел.
Но так просто я уйти теперь не мог!
— Бармен, музыка есть?
— А как жа! — Хлопнул в ладоши здоровяк.
— Так врубай под медленный танец, — произнес надменно, как истинный аристократ и добавил уже галантно, вытянув руку в приглашении. — Миледи, не желаете ли подарить рыцарю прощальный танец?
Судя по реакции, Алена чуть не выпала в осадок. Но быстро перестроилась, сменив сдернутые брови одной, с уверенным взглядом красивейшего во всей галактике ангела. Именно такой взгляд и влюбил меня в себя.
Она коснулась моей руки легким касанием, принимая даже не приглашение, а будто бы вызов.
Музыка уже началась. Не важно какая, не столь важно, что тихая. Я уже был весь во взгляде голубых глаз, что неотрывно смотрели в мои, пока оба отходили от стойки. Решив, что хватит выбирать площадку, я легким движением корпуса оказался к ней ближе. Второй рукой обнял талию и стал вести в танце. Девушка не сопротивлялась, просто продолжала смотреть на меня снизу — вверх. В ее тоненьком теле не было напряжения, отторжения и нежелания. Она кружилась вместе со мной в том ритме, что задавала даже не музыка. А я.
Люди вокруг, да и весь мир для меня более не существовал. Только она, ее взгляд, осиная горячая талия, которую я с каждым подступом обнимал крепче и обхватывал все больше, приближая наши тела.
Как не хотелось отпускать ее, как не хотелось прекращать этот танец. Наши лица становились все ближе. Я чувствовал запах ее расплетенных русых волос, пульс, отдающий в нежной шее, дыхание, прорывающееся меж губ… Я не заметил, как мы уже просто обнимали друг друга в четыре руки, прижимались крепко — крепко. Она уткнулась носом в мою грудь, а я едва не целовал ее макушку.
Мне стало грустно. Движения уже были не важны. Музыка истончилась. В зале зааплодировали, возвращая нас в реальность.
— Браво! — Ворвался в наше пространство голос бармена. — Теперь бери ее на руки и тащи в опочивальню.
— Идиоты, — прошептал я, посмотрев на отпрявшую Алену и виновато улыбнувшись.
Алена тоже улыбнулась. Впервые так открыто, как ясное солнышко планеты моей родной.
— Не хочу тебя здесь оставлять, — прошептал, не опуская ее из объятий.
— Здесь? — Укорила Алена, игриво сузив глазки.
— Нигде не хочу, — признался я.
— Тогда полетели, командир, сэр Ринни, — прошептала Алена, выдав решительность на лице. И потеплевшее сердце стало раскаляться в груди.
Как же захотелось рассказать ей, кем был в прошлой жизни! О своих заслугах и звании, о том, что видел и где был. Но с этим пришлось бы поведать не только о хорошем. С этим пришлось бы вывалить всю ту черноту и мерзость, от которой я бежал. Ведь она хотела бы знать не только хорошее. Я понял это, и теперь придется считаться с ее желанием.