Раз уж мы говорим о колонизации - придется уделить несколько строк терминологии. Я же не профессиональный историк, пользуюсь тем, что где вычитаю, особенно, по нынешним временам, в Интернете. Вот для одного типа колоний, таких, как Новороссия, русский Дальний Восток, англосаксонские Новая Англия, Австралия и Канада, французский Квебек, испанские Куба и Аргентина - термин есть. Их именуют переселенческими колониями. Именно об этом типе земледельческой колонизации, как сути русской истории, пишет В.О.Ключевский. Их основа обычно - крестьянин, отправившийся в дальний край за землей. Вот он и поднимает целину, строит дороги, церквы и вообще по возможности пытается клонировать покинутую родину на новом месте. Облегчает его задачу, как правило, то, что бароны и епископы остаются большей частью в обжитых местах и не висят камнем на колонистском бюджете, как висели дома. Несколько затрудняет наличие почти на всех осваиваемых землях хотя бы в небольшом количестве туземцев - охотников, скотоводов, иногда совсем уж первобытных земледельцев. Но ненадолго. Мужики безжалостны почище любых плантаторов. То, что охотнику для жизни нужно в сотни раз, а для скотовода-кочевника в десятки раз больше земли, чем для фермера, им без интереса. Редко-редко, когда расовый и культурный барьер между туземцами и колонистами не очень высок, происходит ассимиляция. Скажем, славян Полабья или финских племен Восточной Европы. Где, к примеру, проживают нынче меря, кострома, мещора, чудь белоглазая? Да там же, практически, только уже малым компонентом в море великоруссов. Иногда ассимиляция оставляет язык и пару старинных обычаев, но уж со старым, доколонизационным, образом жизни, старой религией и сотнями гектаров на душу населения, будьте добры, придется проститься, как простились лужицкие сорбы, удмурты или шотландские гэлы. И это еще лучший вариант, потому, что там, где расовые и цивилизационные различия повыше - хорошо, если остаткам туземцев в резервациях удастся дотянуть до века политкорректности, компенсационных льгот и преимуществ при поступлении в колледжи.
Другой тип колоний, как мне кажется, специального термина себе не заработал. Но это те самые колонии, о которых в детстве приходилось читать в жалостных книжках, а позже в Резолюции ООН N 1514 о деколонизации. С колонизатором в пробковом шлеме, темнокожими рикшами, кофейными плантациями и Десятью Заповедями, не действующими к востоку от Суэца. Сейчас таких уже не бывает, а по детству помнится - на карте мира только и видны были надписи (брит.), (фр.), (опека США), (порт.). Главная черта таких колоний - гетерогенность. Как национально-расовая (начальник - белый, кули - цветной), так и по типу хозяйства, когда вполне современный капиталистический порт или рудник с профсоюзами и соцстрахом соседствует с феодальной плантацией и первобытными племенами джунглей. Возникали такие колонии обычно там, где туземное население достаточно плотно, есть хоть какие-то культурные традиции, а климат плохо подходит для европейцев. Белые там составляли меньшинство, после провозглашения независимости им почти везде пришлось срочно репатриироваться, спасая жизнь от мести бывших слуг, а еще чаще от тех трайбалистских войн, которыми увлеклись аборигены после избавления от присмотра метрополий. Даже там, где белые инженеры или фермеры еще остались, поверив обещаниям новых правительств о безопасности, им быстро пришлось убедиться, что ехать, все-таки, надо. Ну, разумеется, дальше, в большинстве случаев, разрушается инфраструктура, ухоженные фермы зарастают сорняками и независимая страна быстро возвращается в состояние, в котором ее застал приход колонизаторов, вплоть до возврата к людоедству, но с двумя отличиями - наличием места в ООН да привычкой вождей к лимузинам, французскому шампанскому и марксистской терминологии.