- Не торопись, Жиль. Дело серьезней, чем тебе кажется. Подумай хорошенько.
- Я уже обо всем подумал. Я остаюсь.
Плантель бросил на приятельницу взгляд, означавший: "Ну, что я вам говорил?"
И тоном человека, который взвешивает каждое слово, добавил:
- Послушайте меня, молодой человек. Угрожать - не в моих правилах. В память моего старого друга Мовуазена я был готов помочь вам в жизни. Но вы с первых же дней выказали себя не столько другом, сколько врагом. Почему - не знаю. Вероятно, неожиданное наследство, на которое вы никак не могли рассчитывать, вскружило вам голову. Мне ясно одно: вы не пожелали внять ни советам, ни предупреждениям, решили жить своим умом...
Жиль поднялся и взял свое пальто, перекинутое через ручку кресла.
- Я не намерен взывать к вашим чувствам. Наступит день, когда вы сами поймете, насколько несправедливо, более того, отвратительно было ваше поведение.
А пока что объявляю вам: мы, друзья Мовуазена, будем защищать его память от кого угодно, даже от его наследника. Мы предлагали вам помощь. Предлагаем ее и теперь. Вы отказываетесь. Ну что ж! Значит, война!
- Жиль! - вновь возопила Жерардина. - Послушай Плантеля и не упорствуй в намеренье, которое...
- Полно, дорогая! Не пройдет и нескольких дней, как он прибежит умолять нас...
Жиль натянул пальто, схватил шляпу. Губы у него привычно дрогнули, и, весь напрягшись,- он спросил:
- Это все, что вы имели мне сказать?
- Да, все.
Но когда он повернулся к двери, Плантель, не удержавшись, бросил:
- Вы мальчишка, месье Мовуазен!
V
Едва он вставил ключ в замок, как поднялся ветер, волны прибоя вздыбились, суда, бросившие якорь на внешнем рейде, начали медленно разворачиваться, и Жиля с ног до головы окатило дождем.
Он нахмурился: эта влажная пощечина, пресный вкус воды на губах, холодная струйка, затекшая за ворот, пробудила в нем смутное воспоминание. Но о чем? Где это было - на Севере или в Центральной Европе?
Продолжая припоминать, Жиль тщательно запер дверь, вытер ноги и стал подниматься по лестнице, где все еще припахивало плесенью. Когда до второго этажа осталось лишь несколько ступенек, он услышал голос Алисы и машинально остановился, даже не сообразив, что, может быть, позволяет себе нескромность.
- Да, да... Что?.. Нет, это скорее забавно... Что ты сказала, малышка?.. Я никогда этого не обещала... Сама увидишь... Жиль? Ну, он у меня пай-муженек... Да.
Представляешь, я до сих пор в пеньюаре и шлепанцах... Что?.. Да. Конечно, поцелуй их за меня... Пойду ли я с вами в кино в воскресенье?.. Нет, вряд ли. Благодарю. Жиль нарочно кашлянул. Алиса услышала.