Хозяйка Рокко резко затаила дыхание, ненависть превратила ее красивое лицо во что-то отвратительно злое.
— Ты уверен? Папарацци повсюду следуют за профессором. Будь это правда, они бы узнали.
— Н-не обязательно, мадам, — заикаясь, ответил Рокко. Он ненавидел перечить хозяевам, зная, что их нрав настолько непредсказуем, что может обернуться против него в любой момент.
— Маскировка нашей личности — наша вторая натура… — Рокко запнулся на полуслове, так как память внезапно сыграла с ним злую шутку.
Он вспомнил, как его мать погибала от рук этих людей…
— Рокко? — голос мужчины звучал раздраженно.
И Рокко быстро отогнал воспоминания.
Мать сама подписала себе смертный приговор, он здесь ни при чем. Она выбрала верность Совету несмотря на угрозу жизни. Это была ее вина, а не его.
Подавив дрожь, Рокко быстро продолжил:
— Большая часть моей расы избегает проводить слишком много времени с людьми во избежание обнаружения. Но девчонка полностью покрыта запахом Алессандро Моретти. Если оборотень с кем-то проводит так много времени, это может означать только одно.
В ответ на слова Рокко последовал холодный взгляд и молчание.
Наконец, Мел сказал:
— Это может быть прорыв, которого мы так долго ждали.
Высокий и привлекательный, с серебряными прядями в волосках, он был телохранителем одного из самых богатых людей штата, чью жену втихаря трахал.
— Взгляни сама.
Мужчина передал телефон своей любовнице. На экране смартфона отображался список наиболее важных целей с наградами за их головы от преступной организации столь секретной, что о ней не знал даже Интерпол.
У женщины округлились глаза при виде суммы, указанной напротив фотографии Алессандро Моретти.
— Миллиард долларов? — недоверчиво прочла она.
— Я отправил запросы по этому поводу, и получил подтверждение, что они готовы хоть сейчас дать нам аванс в размере ста миллионов долларов, если мы на это согласимся. — Мел на секунду замолчал. — Но это не сработает без твоего полного сотрудничества.
Женщина поджала губы.
— Ты предлагаешь мне сыграть блудную мать, не так ли?
Его ответный смех был приятным, но его слова — нет.
— За один миллиард долларов, дорогая, я заставлю тебя даже трахнуть собственную дочь, если в этом будет необходимость.
Сократив расстояние между ними, он обхватил ее подбородок и, поцеловав в губы, пробормотал:
— Ну и что ты скажешь, моя прекрасная шлюшка?
Он прикусил ее нижнюю губу, достаточно сильно, чтобы выступила кровь. Женщина задыхалась — смесь боли и удовольствия блестела в ее глазах, от чего на его губах заиграла безжалостная улыбка.