Мне хотелось, чтобы Коннор не спал. Я хотел, чтобы он был со мной, когда я приду в его дом. Так странно красться на цыпочках по кухне без него. Странно слышать тишину в коридоре, не чувствуя рядом его дыхания. Я знал, что его присутствие испортило бы нашу задумку, но так хотелось, чтобы он подсказывал из-за кулис, как мой личный «рождественский» Сирано.
Зато он смотрел на меня с фотографий, висевших на стенах: вот он сам, вот его сестры, а вот фотография его матери в овальной рамке. Чем ближе я подходил к гостиной, тем старше становился Коннор на фотографиях. Лица на стенах уже едва ли не смеялись надо мной: я постоянно наступал на левую штанину, рискуя в любой момент оторвать ее.
Комнату освещала елка, украшенная разноцветными гирляндами. На верхушке была звезда, и я подумал: да, именно так и должно быть. Все рождественские елки похожи, но в каждой есть что-то свое, особенное. Под этой было не так много подарков, как я ожидал. Ну да, тут же живет не семейный хор Ван Траппов, а всего четыре человека. Да и Рождество – это только один день, а не восемь.
Я чувствовал себя крайне нелепо, передвигая подарки ближе к камину. Но раз уж я взялся играть эту роль, то нужно все делать по-настоящему, а это значит, что Санта, несмотря на свои габариты, все-таки «пришел через камин». Я старался двигаться тише мыши – только бы Райли не проснулась и не увидела, как Санта вытаскивает ее подарки из-под елки. Тогда весь наш план провалится. Благополучно разложив подарки, я добавил к ним еще один – для Коннора. Он не знал о нем, и мне очень хотелось его удивить.
Обычно в такое время я не сплю, только если сижу за компьютером. Жара в комнате, добравшись до моих подмышек, еще раз напомнила мне, во что я одет. Подарки из носков я вынимать не стал, не был уверен, что запомню, где что лежало.
Теперь надо подойти к двери Райли и как-то дать ей понять, что я уже тут. Интересно, что же мне делать, если она не выйдет из комнаты. Войти и разбудить ее? Проснуться от того, что над твоей кроватью склонился Санта, – такое, пожалуй, может травмировать психику. Меньше всего мне хотелось, чтобы она закричала. И я совершенно не собирался объясняться с ее матерью.
Хорошо хоть, дверь Райли было легко узнать. Может, Коннор и гей, но на диснеевских принцессах свихнулся не он, а Райли. Эх, жаль, у меня нет колокольчика… Ну, или северного оленя, чтобы он громко стукнул копытом. Постучать? Плохая идея. Эльза с плаката на двери сверлит меня ледяным взглядом, а Ариэль смотрит так, будто я тону. Даже веселая улыбка Белль говорит: «Хуже, чем роль Санты, может быть только роль Санты, сыгранная спустя рукава. Так что ты уж постарайся, маленький еврей