– Внешность моя, а характер твой. А ведь главное в человеке не внешность, а характер.
На лицо Инны легла тень. Алексей понял, что она думает о сестре – наглядней и ближе примера не было. Надо было срочно спасать положение единственно возможным способом. Алексей дразняще потеребил языком соски Инны, а потом начал вести дорожку из поцелуев по ее животу, спускаясь все ниже и ниже. Не прерывая своего занятия, украдкой взглянул на лицо Инны и порадовался тому, что тень исчезла. Лицо выражало блаженство, одно лишь блаженство и ничего, кроме блаженства.
– М-м-м! – простонала Инна, запуская правую руку в волосы Алексея и ласково их теребя. – Какой же ты нежный…
Алексей вдруг испугался того, что все происходящее может оказаться сном. Ему иногда снились такие «долгие», растянутые во времени сны – одна картина за другой. В последнем сне он видел свадьбу Лизы, которая выходила замуж за приятного молодого человека, как две капли воды похожего на Евгения Миронова, любимого актера Алексея. Только звали жениха как-то иначе, как именно, Алексей забыл. Когда проснулся утром, было такое впечатление, словно он отсидел всю свадьбу – от и до. Начиная со знакомства с кучей новых родственников (все они почему-то были на одно лицо) и заканчивая последним танцем молодых. В память врезалось многое – фасон Лизиного платья, пышные цветистые тосты одного из гостей (или то был тамада?), блюда, украшение зала… Но все же это был сон.
Алексей поспешно ущипнул себя за ногу, да так сильно, что вздрогнул. Инна отдернула руку, не иначе как подумала, что случайно дернула Алексея за волосы.
– Этот чудный сон совсем не сон, – прошептал Алексей в аккуратный Иннин пупок.
– Что ты там колдуешь? – поинтересовалась Инна, приподнимаясь на локтях. – Привораживаешь меня?
– Привораживаю. Чтобы ты всегда была рядом.
– Скованные одной цепью…
– Связанные одной нитью…
Изощряться в остроумии ни у кого не было желания. Инна перевернулась на живот и подставила губам Алексея свою спину с трогательными острыми, совсем девичьими, лопатками. Алексей уже не в первый и не во второй раз подумал о том, что Инна совсем не изменилась. Такая же юная, только груди налились спелостью. Алексей отодвинул рукой мешавшие ему волосы и поцеловал Инну в шею. Инна простонала и призывно выгнулась. Алексей основательно занялся ее спиной, чередуя поцелуи с осторожными нежными покусываниями. Инна опустилась на кровать всем телом, вытянула руки вперед, повернула голову набок и лежала с закрытыми глазами без движения до тех пор, пока Алексей не дошел до ее округлых, ладных ягодиц, совершенно не утративших упругости и формы. Инна любила на некоторое время стать безучастной, полностью отдаваясь на волю любимого, и чувствовать, как ее обволакивает нежность, но прикосновения к ягодицам возбуждали ее сильнее, чем ласки груди, и оставаться безучастной было уже невозможно. Спина покрылась испариной, истома, поднимавшаяся из лона, ударила в голову. По телу Инны пробежала судорога, сразу за ней вторая. Она попробовала поджать под себя колени, но ноги не слушались ее. Тогда Инна перевернулась на спину и притянула Алексея к себе. Страсть достигла такого накала, когда было не до разнообразия поз. Хотелось скорей утолить ее, насытиться, упиться. Алексей положил ноги Инны себе на плечи и с нежной силой вошел в нее. Ритмично двигаясь, он то поглаживал Инну по шелковистым бедрам, то целовал ее ступни, уделяя внимание каждому пальчику в отдельности. Почувствовав, что до прихода новой волны наслаждения осталось совсем чуть-чуть, Инна обвила Алексея ногами и потянула к себе…