Из-под опущенных ресниц мне удается послать быстрые и злобные взгляды в адрес обоих мужчин. Как ни в чем не бывало они продолжают обедать, будто их руки вовсе не находятся в сантиметрах от моей промежности. Будто они не занимаются ничем предосудительным прямо под обеденным столом.
От быстрого взгляда темных глаз Ребела и его ленивой ухмылки все мое тело пылает огнем. Его пальцы уже полностью в моих трусиках и массируют мою влажную плоть. Я стараюсь ничем себя не выдать, но пульс в моей голове стучит подобно барабанной установке. Мне хочется разозлиться на него, но это трудно сделать, пока он доставляет мне такое удовольствие.
Он проводит пальцем по моему клитору, слегка надавливая на него, но этого достаточно, чтобы по мне пробежали электрические заряды. Я вцепилась в вилку, размазывая ею свою еду на тарелке, и делаю вид, что вовсе не собираюсь испытать оргазм.
Опустившись пальцем ниже, он чувствует влагу, вызванную его действиями, и я слышу, как у него перехватывает дыхание. Понимание того, что теперь и у него нарастает желание, завело меня еще больше. Мне хочется, чтобы его пальцы оказались во мне, поэтому я придвигаюсь ближе к его руке, и он это видит. Его пальцы погружаются все глубже. Из моей груди вырывается стон, который я сразу же стараюсь замаскировать.
Я чуть не умерла, когда поняла, что все вокруг смотрят на меня. На моем лице отстраненная улыбка, и дрожащим голосом я говорю:
— Так вкусно, Миссис Скотт. Я смогу потом взять рецепт?
Широко улыбаясь, она отвечает:
— Конечно, милая. Очень рада, что тебе понравилось. Это рецепт матери Винсента.
— Должно быть, она отличный повар, — предполагаю я, встречаясь взглядом с Рансомом.
Его брови хмурятся, нависая над глазами цвета ночного неба, и я понимаю, что он вовсе не слушал наш разговор. Он продолжает смотреть на мои коленки, и я уверена, что с его ракурса ему прекрасно видно, как огромная рука Ребела ласкает меня. Я тут же запускаю руку под стол и накрываю ладонь Ребела, умоляя его остановиться. Но, конечно, он и не думает останавливаться. Его пальцы продолжают медленно входить в меня, и несмотря на то, что я стала сжимать его руку, он не обращает на это никакого внимания.
У меня бешено бьется сердце, кровь бурлит по венам, отчего я совсем не могу соображать. Мне мучительно больно от того, что рука Рансома так и лежит на моем бедре, и вместо того, чтобы как-то отрезвить меня, наоборот, подливает еще больше масла в огонь, поглощавший мое тело. Меня настигает оргазм, и, чтобы ничем себя не выдать, я так сильно зажмуриваюсь, что перед глазами пляшут звездочки. Спустя мгновение я оправилась от накатившей волны удовольствия, и снова чуть не умираю со стыда.