— О, нет, ты не станешь, — прорычал он и схватился за дверь, отталкивая меня от нее. — Ты не уйдешь от этого просто так.
Сам факт того, что он так поступает и так говорит, выпускает из-под контроля весь мой накопленный гнев. Кем он возомнил себя, пытаясь решить, что мне делать? У меня было это! Было с ним. Было с его братом. С мужчинами, считающими, что у них ко мне есть какие-то претензии. Мое душевное спокойствие было нарушено, и я чувствую, словно все в моей жизни вышло из-под контроля.
— Убирайся из моего дома, — рычу я. Я чувствую себя на грани, руки сжались в кулаки. Я в ярости. Как он посмел вести себя так, словно в любой момент может прийти ко мне домой и начать командовать? И дабы не совершить ничего, за что потом можно угодить в тюрьму, я заставляю себя уйти.
Похоже, Рансом не понимает значения слова «убраться», потому что следует за мной в кухню. Черт возьми. Мне надо выпить, если я собираюсь иметь с ним дело.
Я беру пиво из холодильника. Стоя спиной к нему, я снимаю крышку и выпиваю половину бутылки прежде, чем сделать вдох. Я не предлагаю ему выпить, и этот маленький мятеж похож на победу. С этого момента я буду пытаться взять над ним верх при любом удобном случае. Рансом абсолютно притих, хотя я знаю, что он позади меня. Я знаю, что он смотрит на меня. Почему я так уверена? Потому что могу чувствовать его. Я чувствую его взгляд на своем затылке, наверно осуждает меня или жалеет. Это то, что делают такие люди, как он — правильные и респектабельные.
— И какое твое последнее желание? — ворчу я.
Застав меня врасплох, его грудь прижимается к моей спине и тепло, исходящее от него, растекается повсюду. Оно окутывает меня, как уютное одеяло. Я подскакиваю на месте, но затем мое тело предает меня. Напряжение в моих плечах мгновенно ослабевает, и я чувствую потребность в нем, как в воздухе. Но не допускаю этого. Наоборот, я напрягаюсь, беру себя в руки, принуждая свое тело и ум сопротивляться той необъяснимой власти, которую он имеет надо мной.
Или не имеет. Возможно, ее имеет Ребел. Откуда мне знать?
Его сильные руки ложатся мне на плечи, легонько сжимая. Я буду сильной, непреклонной, но моей силы воли хватает до тех пор, пока Рансом не опускает подбородок мне на плечи и шепчет хриплым низким голосом мне на ухо:
— Прости меня.
Это конец. Хватило двух слов. Мне стыдно, но этого достаточно. Весь воздух молниеносно покидает мои легкие, унося с собою всю мою силу воли к сопротивлению, и я утопаю в его объятиях.
Его горячие ладони скользят вниз по моим плечам, к рукам, пока не доходят к пальцам, и он сжимает их. Я упустила это. Близость. Такое чувство, словно я потеряла его навсегда.