И вот однажды встречаю её после очередного возвращения из Гаваны - совсем не та интонация.
- Что такое, Ириша?
А она чуть не плачет. Рассказывает, что привели к ней в прошлый приезд паренька.
- Ты у нас, - говорят, - большой друг и великий биолог, Ирина. Вот Хосе - он пастушок из Сьерра-Маэстры, очень нам помогал в партизанские времена, вообще юноша очень способный - недавно за короткий срок грамоту освоил. Ты, Ирина, пожалуйста, сделай из него биолога, нам биологи нужны.
Пыталась им Ира объяснить, что из человека, вчера выучившегося грамоте, за год биолога не сделать - ничего не получается. Начала заниматься - действительно, способный пацан. Биолог - не биолог, а хороший лаборант для гельминтологической лаборатории получился. Ну, а по кубинским условиям - это уже ведущий специалист. Слетала она на полгода в Союз, вернулась:
- Где Хосе?
- Ты знаешь, Ирина, Хосе плохо себя повел, оторвался от пролетариата и беднейшего крестьянства, мы его на перевоспитание на остров Молодёжи отправили.
Это у них кроме главного острова ещё неподалёку Пинос есть, его ещё Стивенсон в "Острове сокровищ" описал. Так революционная власть его в честь молодёжи переименовала и такую своеобразную карибскую Колыму там устроила. Ну тут даже кубофилка Ирина не выдержала.
- Не могу же я, - говорит, - пастухов на биологов переделывать, чтобы они при этом ещё и продолжали пастухами оставаться!
Удалился Остров Свободы с его мулатками, пачангами и прочей романтикой из моей духовной, как бы сказать, жизни после окончания ВУЗа. Так, иногда информация проскальзывала, из которой можно было понять, что Фидель в джокерном мучении - то ли ему с Москвой продолжать дружить, то ли к Мао перекинуться. Китайцы пореволюционнее - зато Москва побогаче. Той рекламы ему уж не делали - и его место в сердцах шестидесятников занял на какое-то время Сальватор Альенде, революционер, гуманист, масон и коллекционер китайской скульптуры. Вроде и опять латиноамериканская революция - вроде и "социализмом с человечьим лицом" отдает по причине чилийской многопартийности. Для меня тем более, поскольку отец в Чили ездил в середине 60-х. Много рассказывал. Я как-то при нем на чилийские темы песенку завел, что, мол, в Праге не дали - так хоть там попробовать. Он мне и говорит:
-А ты знаешь, я ведь с доктором Альенде рядом на обеде сидел. Даже и поговорили.
-Как? О чем? Что ж ты раньше ...
-Я попросил передать мне соус ...
-Ну?
-Он передал.
Папа мой, твердокаменный сталинист, на эти романтические приманки слабо клевал. Он твердо знал - либо один к одному как у нас, либо ни хрена не будет. Скоро и там сказка закончилась. Последний миф о гитаристе Викторе Харе - а уж дальше в новых мифах "культурным героем" стал генерал Пиночет выступать. На самом деле, и у этого общую черту с Фиделем можно найти при желании - оба любители стадионы не по назначению, а для пыток и расстрелов использовать.