Началось с того, что паренек из соседней комнаты, тоже, кстати, донецкий, наш генпланщик Славка Шнайдер решил поболеть. С утра он зашел к соседям и попросил Гарика позвонить и вызвать врача на дом. И ушел спать дальше. Гарик наш, окрыленный ответственной ролью доброго самаритянина, позвонил, как просили, и дождался врача. Тот пришел, померил температуру, посмотрел Славкино горло — и отправил его на работу. Заодно он посмотрел на Игоря. Посмотрел, заинтересовался, поставил градусник, заглянул в гланды — и выписал ему бюллетень до конца недели.
Слава уехал попутным автобусом на службу — остался Гарик болеть один.
"Дай, — думает, — хоть хорошее дело сделаю. К приходу ребят с работы рыбку пожарю". Он, вообще, хозяйственный. В одиночку проживая, капусту в эмалированной кастрюле квасил. Рыбку солил и грибы мариновал под закусь. Пошел он за рыбкой. А из их комнаты выход на балкон. С одной стороны — головная боль. В смысле дверь утеплять, чтобы вода в графине на столе не замерзала. Все-таки не совсем субтропики. Вот мы с тем же Игорьком у меня уж дома как-то выставили водку на балкон — охладиться. Пока ужин готовили, пока что — спохватились, а водка в бутылке уже наполовину заледенела. Это значит, где-то около -50o по Цельсию за бортом. С другой стороны, балкон по зиме, это как дополнительный холодильник на пару тонн вместимостью.
Вот у Игоря, Сережи и Бори там продукт и хранится в виде камня. В том числе — поленница налимов, штук десять. Смерзлись. Начал Игорь пару рыбок отдирать. То ли действительно из-за болезни ослабел, то ли извечная его везуха сработала, но не рассчитал силы, налим вырвался из рук — и по стеклу с размаху. Балкон-то застекленный, иначе совсем бы их выморозило. Пробивает рыбина остекление — и вместе с кусманом стекла падает вниз с восьмого этажа. А в ответ снизу доносится дикий крик.
Что, как — Игорь выяснять не стал. Юркнул обратно в комнату, забился, как потом Серега излагал, под кровать. И ждал — не то сожителей с работы, не то милиции. Полагал, что вот-вот его должны арестовать за убийство или хоть повреждение человека на улице. Пока второй из сокамерников, Боря не убедил его, что пострадавший, наверное, отделался испугом и утешился, подобрав налима.
Сначала он работал у меня под началом. Но для полевой работы Игорь не был создан, как я не создан для работы с лабораторным стеклом. То есть — энтузиазма у него было навалом, а умения и изначальной приспособленности — не очень много. Начальник нижневартовского цеха подготовки нефти Каусар Карамеевич Багаутдинов вообще-то меня очень уважал за умение произнести его полное имя без ошибок. При том, что природные татары — и те сбивались. Но сравнения с Игорем я у него не выдерживал.