Костер довольно быстро прогорел, а гусика мы обмазали толстым слоем глины, положили на уголья и засыпали землей. А на ней развели новый костер. Погорел и он часика полтора. Тогда уж его разбросали, достали запекшийся ком глины, чуть подождали, чтоб остыл, и разломили. Все перья с подпушкой и гусиная кожа остались прилипшими к глиняной корке. А гусик, вполне испеченный, нежный и парящий, пахнет очень соблазнительно и заставляет даже забыть об его хозяине.
Ну, разделили, съели. Очень вкусно!
Но новых пиратских подвигов мы уже больше не совершали. Зато рассказов по осени после возвращения в школу было больше, чем у Билли Бонса и одноногого Джона Сильвера вместе. Мы и так ходили по школьным коридорам, отчасти сознавая себя носителями тогдашней всесоюзной популярности геологоразведчиков и вообще землепроходцев. Что нам могли сказать оставшиеся, проходившие практику на заводе? Про конвейер мы знали и без них, пыльное городское лето разве можно сравнить с лесом, палаткой, костром, красивыми словами “нивелир“ и “теодолит“, воспоминаниями об утреннем ведре молока и вечерней росе! Пусть все это и было в нескольких километрах от концевой остановки городского трамвая.
Прошло несколько лет. Стал я студентом технического ВУЗа, все по той же идее Нашего Никиты Сергеевича, совмещавшим в первых двух курсах учебу с работой по сменам химиком-аппаратчиком на том самом заводе, где мы обедали тем прошедшим геодезическим летом. Закончил это дело, стал уже учиться днем, как и положено очнику. После весенней сессии нам объявили, что каникулы мы проведем в студенческом строительном отряде, это была еще одна новинка отечественной жизни. Можно было, конечно, что-то такое ремонтировать у себя же в студгородке, но альтернативой была поездка в пустыню на строительство второй нитки великого по тем временам газопровода Бухара-Урал. Сомнений, конечно, не было. Я, как многие мои приятели, захотел увидеть ту самую Стройку Коммунизма, про какие нам постоянно долдонили газеты, радио и всякая идеологическая публика, окормлявшая наши молодые души.
В нашем стройотряде было, наверное, человек сто с разных курсов и факультетов. Должны мы были работать на трест Газмонтажавтоматика ГлавГаза, находившийся тогда в подмосковном Щелкове, помогать монтажникам в строительстве и наладке измерительных приборов. Приехали на станцию Челкар посреди полупустыни. Там первым делом увидали верблюда, запряженного в телегу. В принципе, мы такое видели с детства. На уфимском рынке раньше всегда стояли верблюжьи телеги, в которых казахи привозили шерсть на продажу. Но все же не удержались и стали дразнить млекопитающее. Он посмотрел на нас и высокомерно отвернулся. Кончилось, конечно, тем, что Сашка оплевал корабль пустыни, но так и не смог обратить на себя его внимание.