Полной дружбы с начальством у меня никогда все-таки не было. Одна приятельница даже так говорила: "Ты, Серега, по отношению к начальникам ведешь себя как садист-извращенец, хочешь, чтобы тебе давали, но без взаимной любви, а по принуждению". Не совсем так-то. Но как прикажете относиться к министру Динкову, который себе в подведомственном институте докторский диплом по газу спроворил - а закона Бойля-Мариотта не понимает! Это совершенно определенно, уверяю Вас. Я ему как-то на Самотлоре, на КаЭс Четырнадцать про давление и газосодержание в нефтегазосборе толковал - как со стенкой. Или преемник его, сосед мой по дому в Безбожном переулке Мальцев. Ведь дурак был дураком, как о технических вопросах заведет - тоже сомневаюсь, так ли он хорошо как организатор промышленности тянул. Судя по результатам деятельности на посту - не особенно. Ну, больше о покойниках плохо говорить не будем. Кто Шафраника или нынешнего Юсуфова видел - поймет, что и живые не лучше.
Стратег
Да и не сказать, чтобы это у нас нефтяная отрасль особо тупая была. Взять родную нашу Армию. Мне как-то по превратностям жизни привелось в сауне с командующим самого большого округа России оказаться. Ну, мы с шефом отчасти и сами виноваты. Знали о возможности неформальной встречи, но шеф мой из прославленных буровых мастеров вышел - а тут буровую на нефтеперерабатывающем заводе увидал, кокс разбуривать на установке замедленного коксования. Интересно же! Ну и опоздали в баню-то чуть-чуть. А он чуть раньше приехал. Но чтоб за двадцать пять минут так нажраться! Все-таки, я думаю, что он еще в машине начал, как только в областном центре от своего штаба отъехал.
Шеф, простая душа, поднимает стакан и говорит: "Вот, товарищ генерал-полковник, мы, люди промышленности, и вы, военные, редко встречаемся. Хотелось бы поговорить ... ." - А тот ему: "Чё, - мол, - тут особенно говорить? Давай споем!" И, действительно, запел. Пел он, сколько могу вспомнить, одну единственную песню, про "в сад криниченку копать" - но по-украински, по-белорусски, по-немецки, по-молдавски и на пушту, что как я понимаю, отразило основные этапы его славного воинского пути. Шефа это сразило. На следующее утро, когда мы с ним завтракали в спецапартаментах маслинами и водкой "Оригинальная", он так горевал, что мне и то жалко стало. "Ты же понимаешь, - говорил он, - я когда по телику слушаю интервью, ну, там, генерала Лебедя. Или Громова. Или маршала Шапошникова. Так все думаю, какие ж умные ребята! Вот бы с ними после интервью продолжить о жизни! А сейчас думаю, сядешь с ними за стол, а они: "