Поль Виншон побледнел: ему казалось, что дядюшка утратил свое обычное хладнокровие или, вернее, пребывает в нерешительности.
- Что-то не так, дядя? - спросил он вполголоса, пока они пересекали пути.
- Хотелось бы мне найти эту булавку! - вздохнул Мегрэ. - Подержи-ка их еще часок...
Мадам Ирвич больна!
- И что же я могу с этим поделать?
- Доктор Гельхорн утверждает, что...
- Пусть себе утверждает! - сухо отрезал комиссар.
И в одиночестве отправился завтракать в привокзальный буфет.
- Замолчи, говорю тебе! - ворчал Мегрэ, между тем как его племянник совершенно растерялся и не знал, что ему делать дальше. - От тебя одни неприятности...
Я скажу тебе все, что думаю по этому поводу... Потом, предупреждаю тебя, выпутывайся сам, а если не сможешь выпутаться, не вздумай звонить дядюшке... Дядюшка уже по горло сыт... - Потом добавил уже другим тоном: Вот! Я нашел единственно возможное логическое объяснение случившемуся. Тебе предстоит отыскать доказательства или добиться признания. Попытайся не потерять нить.
Первое: Отто Браун, известный богач, едет во Францию с восемью чемоданами и кучей костюмов, но в кошельке у него всего четыреста марок...
Второе: была какая-то причина тому, что, пока поезд следовал по Германии, он делал вид, будто не знаком с Леной Лейнбах, а переехав через бельгийскую границу, начал обращаться к ней на "ты"...
Третье: он не хотел, чтобы она вышла ни в Льеже, ни в Намюре, ни в Шарлеруа...
Четвертое: она предпринимала отчаянные, упорные попытки выйти, несмотря ни на что...
Пятое: некий Бебельманс, никогда не встречавший Брауна, - иначе он по крайней мере хоть как-то отреагировал бы, увидев его труп, - имел при себе акций на два или три миллиона...
Тут Мегрэ заворчал, разъярившись окончательно:
- Объясняю тебе! Отто Браун, будучи евреем, предпочитал вывезти из Германии свое состояние или его часть.
Зная, что его багаж будет тщательно досмотрен, он знакомится в Берлине с куртизанкой и заказывает для нее чемоданы с двойным дном: вряд ли таможенники станут копаться в женском белье.
Но у Лены Лейнбах, как у всякой уважающей себя куртизанки, есть сердечный друг, Томас Хауке. Томас Хауке, профессионал, еще в Берлине, может быть, даже в самом "Кайзерхофе", извлекает акции из тайника - и все это с ведома Лены.
Она садится в поезд первой и кладет вещи на место, которое Браун, несмотря ни на что, боящийся подвоха, указал ей заранее... Сама она занимает место в дальнем углу, потому что они якобы не знакомы...
В Кельне Хауке, чтобы следить за ходом событий, занимает место в том же купе, а статист, возможно профессиональный взломщик, едет в третьем классе с акциями: при переезде через каждую границу ему приходится прятаться под вагонами...