Это любимая колыбельная Эвелин, слушая ее, она мгновенно засыпает. Ну, засыпала. Тогда, когда она еще любила меня.
Но мне не нравится, что Уэс держит книгу. Он словно пытается проникнуть в память, где его быть не должно.
Он открывает книгу и перелистывает страницы, читая вслух.
Спокойной ночи… Спокойной ночи… Спокойной ночи…
Он останавливается и улыбается Эвелин.
— Спокойной ночи, никто.
Его слова повисают в воздухе, кружатся над моей головой, они готовятся задушить меня.
Я вырываю книгу у него из рук. Меня так сильно трясет, что я едва могу пошевелиться.
— Ты должен уйти, — мрачно шепчу я, — сейчас же.
Уэс не движется.
— Уходи, — мой голос становится громче, — иначе я закричу и прибегут медсестры.
Может быть по моему взгляду он понимает, что я не шучу: он отступает от меня на шаг.
— Бог предлагает каждому на выбор — правду или спокойствие. Выбирайте первое или второе: иметь и то, и другое одновременно нельзя. Помни эти слова Эмерсона.
Я вздрагиваю.
— Увидимся позже, — говорит Уэс.
Я зажмуриваюсь, снова затыкаю уши пальцами. В голове крутится фраза: Выбирайте первое или второе, иметь и то, и другое одновременно нельзя.
Прижав колени к груди, сползаю по стене. За моей спиной в своей кроватке непрестанно плачет Эвелин.
Я не могу это прекратить и плачу от отчаяния, закрыв уши ладонями. Вскоре мой плач перерастает в рыдание.
Медленно, но уверенно, я чувствую, как распадаюсь на части. Я не могу так больше. Жить здесь. Слушать Уэса. Слушать страдания дочери.
Все это слишком.
Сомнения начинают проникать в мой мозг. Они хотят там обосноваться. Хотят построить маленький городок и пригласить друзей: страх, паранойю, отчаяние, боль. Я начинаю громко бормотать.
Вот как начинается безумие. Оно очень медленно к тебе подкрадывается, хватает за плечо. Ты оборачиваешься в страхе. Затем, когда тебе кажется, что уже ничего нет, оно атакует. Хватает тебя и затягивает все глубже и глубже…
— Тук, тук.
Я поднимаю голову, как только доктор Кэллоуэй входит в комнату. Она несет поднос с едой. Ужин. На краю подноса стоит белый бумажный стаканчик с моими лекарствами.
Она неуверенно мне улыбается, пока ставит поднос на столик рядом с моей кроватью. Я перевожу взгляд с нее на еду, ожидая ее слов, но она ничего не произносит. Просто садится на край моей кровати.
Это молчание сведет меня с ума. Мне хочется встряхнуть ее и спросить: ЗАЧЕМ ВЫ ПРИШЛИ?
Я должна сказать ей, что Уэс был здесь, но боюсь, что только все усложню. Знаю, что последует наказание, которое может оказаться, чем угодно: от лишения очков, запрета покидать свою палату до отмены посещений. Но я готова бороться. Я ничего плохого не сделала. Я отреагировала так, как отреагировал бы любой другой человек.