Я часто виделась с Синклэром, но мы не жили вместе. Я очень боялась, что Уэс что-нибудь сделает с ним, если вдруг появится возможность.
Меня передернуло от одной только мысли об этом.
Мое сердце все еще было хрупким. Я медленно пыталась собрать его по кусочкам, но я любила Синклэра. Ему было кое-что известно про нас с Уэсом, но не все. Мне было даже самой себе тяжело признаться в происходящем, так представьте, как же тяжело было бы открыться всему миру? Я чувствовала себя униженной, запутавшейся.
Каждый день Уэс звонил мне, умоляя поговорить. Каждый день я сбрасывала его звонки, потому что больше не могла этого терпеть. Как я смогу избавиться от его присутствия в моей жизни, если даже просто не могу проигнорировать звонок?
Чем сильнее мне хотелось спрятаться от всего, тем чаще приходилось сталкиваться лицом к лицу с реальностью.
Я еще раз посмотрела на экран и нажала ПОЗВОНИТЬ.
Через два гудка он взял трубку.
— Виктория? Виктория? — Уэс задыхался, словно бежал к телефону.
Я сделала глубокий вдох.
— Нам нужно поговорить.
***
Представляя себе наш разговор, я думала, что он пройдет гладко. Но сейчас я видела, как Уэс злится с каждой минутой все сильнее.
Хотя на это я и рассчитывала. Вот почему мне хотелось порвать с ним за ужином. На публике. Со свидетелями. Я выбрала ресторан, в который он водил меня, когда мы были влюблены друг в друга. Об этом месте остались хорошие воспоминания. С тех пор столько мрака появилось в наших взаимоотношениях, что мне захотелось привнести хоть каплю чего-то хорошего.
— Прости, я опоздал, — поспешил сказать Уэс. Он поцеловал меня в макушку. Он так постоянно делал в начале нашего брака.
— Все в порядке.
Уэс не озвучил причину опоздания, а я не стала спрашивать сама; я итак знала ответ. Работа.
Он сел напротив меня, и принялся изучать меню. Официант принял заказ, и больше ничего нас не отвлекало.
Мы смотрели друг на друга. Он широко мне улыбнулся и спросил о том, как прошел мой день. Казалось, его действительно интересовало, что я отвечу. Это обезоруживало.
Но это был его тип поведения: постоянное проявление доброты и короткие вспышки гнева. Если я буду держать это в голове на переднем плане, мне удастся справиться с этим.
— Виктория, ты в порядке? Ты слегка побледнела.
Прежде чем ответить, я осушила бокал вина. Руки тряслись. Я сцепила пальцы вместе и подождала.
Принесли первое блюдо.
Сейчас или никогда, сказала я себе. Ты должна сказать ему.
— Я не могу так больше жить, — выдала я.
Правда может сделать одну из трех вещей: освободить, сломить или завершить все.