— Конечно, — улыбнулась девушка.
Леша объяснил, что нужно, не забывая при этом улыбаться и излучать невидимые глазу потоки феромонов. У Артема зазвонил телефон и, ответив, он сказал:
— Мне надо идти. Там ЧП какое-то.
Мы с Ботаников кивнули, и начальник охраны, подмигнув мне на прощание, ушел. Заработал принтер. Девушка взяла листок и выделила маркером нужное имя:
— В это время народу почти не было. А на этой кассе в подходящее время был куплен только один билет до Симферополя. Величко Тарас Дмитриевич.
— Спасибо большое, — одарил снова своей фирменной улыбкой Леша девушку, которая, судя по взгляду, уже выбирала свадебное платье и имена детям.
— Вы оба психи, которые не могут жить без эмоций, — шепнул Ботаник.
— Еще одно слово — и я тебя уволю.
— Не уволите.
Попрощавшись с женщинами, мы вышли в коридор и уставились друг на друга. Леша протянул нам листок, который мы по очереди посмотрели, хотя новая поклонница бравого майора уже все пояснила.
Ботаник немного подумал, а потом сказал:
— Леша, тебе надо послать запрос на этого парня.
— Конечно.
Ответ прозвучал как-то без энтузиазма, хотя это зацепка.
— Ладно, мальчики, я поеду за Танькой.
— Я зайду вечером, — сказал Ботаник.
— Я тоже, — тут же подхватил его идею Леша.
— Вам жить негде, что ли? Или вас дома никто не ждет?
— Инесса привыкла.
Но ответа я ждала не про соседку. Да вот Леша только пожал плечами, но ничего не ответил на это замечание. Ну да, жить с ментом — и не к такому привыкнешь.
Танька бросилась ко мне в объятия. Хорошо, что я не успела заехать домой и взять Тимошу, а то хребет бедного пушистика не подлежал бы восстановлению. Пока страдал только мой. Сестрица обнимала меня так сильно, что я почти задыхалась. Но и ее понять можно. Ни родителей здесь, которые сейчас греют кости в Карловых Варах, ни я ни разу не приехала за то время, что находилась здесь. Два дня, а столько угрызений совести. Но я занималась делом, а не лила слезы на диване, оплакивая Танькину судьбу. Хотя презумпцию невиновности еще никто не отменял, а признать кого-то виновным может только суд.
— Ванька, — Таня жалобно всхлипнула, а потом положила обе руки мне на плечи и добавила: — Я Ленку пальцем бы не тронула. Я зубрила с тобой УК, как ты со мной пьесы. Так что я бы никогда…
— Я знаю, Тань. Ты успокойся, главное. Я во все разберусь.
— Не надо, — вцепилась в меня сестрица, — пусть Леша занимается.
И тут у меня не то чтобы зубы свело, а как будто флюс сразу в каждом появился.
— Поехали, дома поговорим.
Танька блаженно улыбнулась, наверняка мечтая о большой и пенной ванне с кучей ароматических штучек, и села в машину. Теперь, пока не появились мои бравые друзья, надо потихоньку свалить. Но для начала поговорить.