— А что за мужчина-то был, после встречи с которым Елена решила завязать? — озвучил мою мысль Леша.
— Черт, — потер Тарас Дмитриевич виски, вспоминая. — Фамилия у него вроде Гончаров, а звали как Лермонтова, Михаил Юрьевич.
Я, кажется, даже икнула от неожиданности. Лешино лицо вытянулось, а Мажор коротко и ясно сказал:
— Блядь!
В принципе, его понять можно, но я бы, наверное, выдала выражение покрепче. Хорошо, что, когда мы представлялись Величко, Мажор обошелся без фамилии. Просто Игорь Михайлович.
— Вы его знаете?
Я задумалась. Возможно, по Руси ходит много Гончаровых Михаилов Юрьевичей, но что-то мне подсказывало, что речь идет именно об отце Мажора. И если мы еще в одном расследовании коснемся его, то он точно снимет с Леши погоны, а меня лишит лицензии. Но сейчас хотя бы у нас есть козырь — вроде как на нашей стороне его сын. Вот пусть он и отвечает.
— Он довольно известный человек в нашем городе, — ответила я.
— Вот как! — искренне удивился Величко.
Но меня сейчас волновало, знала ли Гройсман, куда она переехала, и было или это случайностью.
— И что было дальше? — вернулся Леша к рассказу Тараса Дмитриевича. — Как погибла Екатерина и что там за история с моргом? И что там за история с ее беременностью? А то вы как-то пропустили этот момент.
Величко глянул на Лешу так, что сразу становилось понятно: эта тема ему неприятна.
— Я узнал о ее беременности, когда живот уже стало невозможно скрывать. Это было между первым и вторым сезоном наших вылазок. Она сказала, что ребенок мой, и можете не верить, но я обрадовался. Но только я один. Лена сказала, что пыталась избавиться от ребенка любыми способами: и настойку лаврового листа пила, и тяжести таскала, и в ванной горячей лежала. Да только все зря. Потом и вовсе заявила, что оставит ребенка в роддоме, не нужна ей обуза в шестнадцать лет, потому что у нее большие планы на жизнь. И видимо, вселенная ее услышала… Ребенок родился мертвым. Я поначалу думал, что не прощу ее, но любовь такая стерва, еще похлеще Ленки. Жизнь вернулась в привычное русло, пока Катька решила не делиться краденым. В тот день мы сидели с пивом на берегу водохранилища, делали вид, что по-прежнему друзья, что ничего не изменилось. Ильи с нами не было, даже уже и не вспомню, какие у него были дела. Катя перебрала и сказала, что держать общак — дело ответственное, особенно когда доступ есть только у нее. Тут Лена и взорвалась. Снова попросила вернуть наши доли, но в ответ получила только пьяный смех. А потом Катя достала небольшой ключ, повертела им перед Ленкиным носом и проглотила. Руководил ею тогда алкоголь, потому что ни один адекватный человек не поступил бы так. Она снова рассмеялась, сказав, что без этого ключика до денег мы не доберемся, а когда через день-два он выйдет, то Катя еще раз рассмотрит наше предложение. Тут Лена и ударила ее. Не думаю, что хотела убивать, просто так вышло. Случайность. Мы понимали, что на нас быстро выйдут, хоть и оба находились в шоке. Ленка готова была удариться в истерику, но после пары пощечин пришла в себя. Я увел ее оттуда, приказав молчать, потом хотел вернуться и вызвать ментов, но к тому моменту тело нашел какой-то припозднившийся собачник. А как работают менты, думаю, вам рассказывать не стоит.