— Вы проглотите её, моя дорогая — совершенно безболезненно, уверяю вас. Ну, если вы не возражаете против рвотного рефлекса — хотя любая хорошая наложница должна уметь контролировать его, не так ли? — У него хватило наглости подмигнуть ей.
Гвендолин проигнорировала его грубый намек, возможно, всё ещё была слишком напугана, чтобы его понять.
— А затем что, душа выходит?
— О, не сразу. Сначала вы должны поймать её. Душа скользкая, особенно живого человека. Нам пригодится это крепление.
Друага нажал на кнопку в верхней части изогнутой серебряной соломинки, и снизу выскочил зловеще острый крючок. На кончике блестела серебряная игла, почти такая же длинная, как лезвие моего жертвенного ножа.
— О боже! — Гвендолин вжалась в белый кожаный диван, её глаза раскрывались всё шире и шире.
— Как только вы зацепите её, я смогу отодрать кусочек или два, а затем высосать прямо через соломинку, — объяснил Друага, злобно улыбнувшись ей. — И душа действительно регенирирует. — Он ухмыльнулся, наклонился вперед и помахал серебряным инструментом. — Вы же дадите немного попробовать старому другу Друаге, не так ли?
— Нет! — Гвендолин посмотрела на меня. — Лаиш, ты же… Ты же не позволишь ему?
Я не часто теряю самообладание, но ситуация вышла за рамки. Гнев закипел внутри при виде жестокого, зловещего крюка для души в волосатых руках Друаги и выражении испуга на лице Гвендолин. Я не мог контролировать гнев. Он закипал внутри, пузырясь, словно масло на огне.
— Ты… Смеешь… — зарычал я и почувствовал, как теряю человеческий облик. Я хотел сбросить его, как змея, в пользу чего-то большего, сильного и гораздо более смертоносного. Мой безупречный костюм затрещал, а затем разорвался на части из-за трансформации. — Ты смеешь предлагать мне отдать часть души Гвендолин?
Впервые Друага немного смутился. Очевидно, он понятия не имел, что я так отреагирую. За мной была репутация хладнокровного демона, что делало меня непобедимым во время небесных войн. Но на этот раз я не мог остановить гнев, что закипел во мне — да и не хотел.
— Ну, мне причитается некая компенсация, как никак, — бробубнил он.
— За отправку бесят на поиски обуви моей наложницы, а затем позволяя им обмануть и напасть на нее? — взревел я. — Как ты смеешь заявлять такие права? Ты подверг её жизнь опасности, а потом решил забрать часть её души прямо у меня на глазах? Я должен убить тебя на месте!
Я возвышался над ним, дыхание обжигало грудь, голос глубокий и угрожающий.
— Ты не посмеешь! — голос вендиго задрожал, он сам не верил в свои слова. — Демонический совет…