Я всё ещё чувствовала себя невероятно голой, но прекратила прикрываться. В конце концов, какой смысл? Он уже видел меня, и, судя по его взгляду из-под полуопущенных век, было ясно, что вид ему очень нравится. Я смело встала на четвереньки и поползла к нему, извиваясь, как кошка. Моя грудь свисала вниз и мягко покачивалась при каждом движении, а его темно-красные глаза жадно следили за мной.
— Боги, ты прелестна. — прошептал он, когда я уселась меж его ног.
— Спасибо, но ты можешь не продолжать так говорить, — сказала я, скрестив ноги. — Я имею в виду, что не пойду на попятную. Я должна выплатить налог на грех.
— У меня нет скрытого мотива для комплиментов, Гвендолин, — сказал он сухо. — Я просто говорю правду. Правду, которую ты ещё не осознала. Однажды ты поймешь, насколько красива. Ты увидишь себя так, как я вижу тебя. И затем все твои барьеры рухнут.
— Ну разве это не будет замечательно? — посмеялась я. — А как ты меня видишь?
— Ты словно бабочка, которая боится расправить крылья, — тихо сказал он, убирая мои волосы с лица, чтобы поцеловать в щеку. — Смертные… Ваши жизни столь коротки, но за это короткое время вы светитесь так ярко. Я хочу помочь тебе расправить крылья и полететь.
— Хорошо. — Мой голос прозвучал чуть прерывисто от его близости, а его дыхание на коже шеи ощущалось очень приятно. Широкая мускулистая грудь упиралась мне в спину, а его руки прижимали меня, лаская мое тело, бедра, грудь. Я была полностью окружена им, окутана ощущениями. Жар его тела… Его терпкий аромат… Меховое покрывало под голой кожей… Каждое удовольствие ощущалось острее, а прикосновение — интенсивнее.
— Я хочу сделать тебе приятно, — прошептал Лаиш мне на ушко. — Хочу прикоснуться к тебе, и чтобы ты сильно и долго кончала.
— Ты… Хочешь? — Я расслабила ноги и немного их раздвинула. Я уже предвкушала все удовольствие, что он мне доставит. Это неправильно, но я так сильно хотела. Хотела быть в его объятиях и принадлежать ему… Хотя бы недолго. Мои соски сжались и загудели, между моих бедер стало очень мокро.
— Хочу, — он тихо прорычал, целуя мою шею и нежно пощипывая соски, пока я не изогнулась и не застонала. — Но сначала ты должна научиться прикасаться к себе.
— Я… Погоди, что? — Я повернулась и посмотрела на него. Это что, шутка? Но его рубиновые глаза были предельно серьезны. Он действительно имел это в виду. — Я же говорила, что пыталась, — сказала я, нахмурившись. — Правда пыталась, и ничего не вышло. Поэтому ты не можешь просто… Ну, знаешь… Всё сделать сам?
— Я могу, но не стану. — Он лениво улыбнулся. — Иначе как ты сама справишься с этим в будущем?