Тьярд отошел, а потом быстро вернулся, протягивая Кирху связку тонких кусков материи, которую он возил в привязанных к седлу Вильхе узлах. На нимфу, скорее всего, уйдет весь его запас, но зато она останется жива.
— Ты вытащишь ее? — раздался за плечом голос Тьярда. Кирх в ответ невольно улыбнулся.
— Это будет самое сложное, что я в жизни делал, но да, я вытащу ее.
Он быстро и методично разложил полотно и принялся обмазывать его мазью против ожогов, поглядывая на нимфу. Дыхание у нее было тяжелое и прерывистое, но лицо оставалось спокойным: обезболивающий настой действовал, а это уже кое-что. Во всяком случае, если продержится достаточно долго, пока мазь не начнет заживлять раны, то сердце выдержит нагрузку.
— Больше света, — потребовал Кирх не оборачиваясь.
За спиной что-то зашуршало, а потом громко затрещало: это Тьярд подбросил в костер целую вязанку хвороста. Костер зашипел, задымил, но занялся. Сразу же стало светлее, и Кирх принялся за дело. Очень осторожно он расстегнул на нимфе пояс с волнистым кинжалом в ножнах и отложил его в сторону. Потом взялся за одежду, двигаясь так медленно и аккуратно, как только мог. Кожа от ожога размякла и могла лоскутами сойти с тела. Если это произойдет, будут нарушены дополнительные дыхательные каналы, и нимфа задохнется, даже не приходя в себя.
— Помоги, — проворчал Кирх. Рядом сразу же показались сапоги Тьярда. — Подержи ее под плечи.
Вдвоем они приподняли нимфу и придали ей сидячее положение. Голова ее безвольно откинулась назад, потрескалась обожженная кожа на шее, но Тьярд осторожно придержал ее рукой в вертикальном положении. Кирх так же медленно и аккуратно принялся развязывать ворот рубахи. Под одеждой кожа была чуть-чуть лучше: ткань смогла немного уберечь нимфу, но разница была слишком незначительна для ее состояния.
Кирх очень осторожно и медленно стянул с нимфы рубашку, пока Тьярд придерживал ее под спину, отстраненно отметив, что у нее очень мягкая кожа. Он никогда еще не лечил женщин, да и обнаженными их тоже никогда не видел, поэтому теперь к научному интересу примешивалось еще и любопытство.
Торс у нимфы был жесткий, на плоском животе выступали бугорки мышц, хорошо развитые грудные пластины виднелись прямо под ключицами. Вот только тело все равно было более изящным, более плавным, чем у мужчин. На вкус Кирха, даже чересчур плавным. Впрочем, ему до этого никакого дела не было. Осторожно подцепив скрепленные застежки грудной обмотки на боку, он принялся разматывать бинты, следя за тем, чтобы вместе с ними не сошла кожа.