От резкого спуска и постоянного кружения по изгибающейся лестнице, перед глазами потемнело и помутилось. Ноги то и дело соскальзывали с отбитых от катаклизма и раскрошившихся от древности краев ступеней, и Эней несколько раз едва кубарем вниз не покатилась, придерживаясь руками за шершавый камень стен. Лестница была широкой: и десять человек в ряд бы прошли, но идти можно было только совсем вплотную к внутреннему краю. С внешней стороны в стенах башни виднелись проломы, полы прохудились и зияли вывернутыми кирпичами, за которыми далеко внизу просматривалась площадь. Анай-то падать было нипочем: раскрывай себе крылья за спиной да лети, вот только вся суть операции состояла в том, чтобы враги не заметили их присутствия. А так с огнем за плечами их будет видно издалека как на ладони. И тогда они уж точно не смогут уйти тихо.
К тому моменту, как они достигли самого нижнего этажа башни, Саира вконец запыхалась ругаться, а Эней уже хохотала во весь голос. Нервное, наверное, — подумала она. Во всяком случае, ярость ушла прочь, осталась лишь удаль и горячее желание драки. Она только ждала возможности увидеть это: как Лэйк с Тьярдом фехтуют на длинных тяжелых копьях, и тогда останется лишь выхватить из ножен на поясе меч и развернуться навстречу бегущим вслед за ними по ступеням вельдам.
Только вместо этого, влетев в пустой зал в самом низу башни, она резко затормозила и замерла, забыв как дышать. Зал освещал лишь небольшой рыжий костерок, который они разожгли перед уходом. Вокруг него лежали их нехитрые пожитки, чуть в стороне стояли лошади Анкана, свернулись клубками четыре гигантских ящера макто, на которых летали вельды. Но взгляд Эней привлекло другое.
Из черной арки прохода, ведущего куда-то в подвалы башни, выходили, поддерживая друг друга, двое. Видно их было плохо, темнота скрадывала очертания, но что-то в них было не так. Слишком громоздкие фигуры, слишком скованные движения. Они брели медленно, волоча друг друга и держась на ногах только благодаря плечу соседа. А потом они выступили на свет, и рот у Эней открылся аж до пола.
Лэйк была не слишком хороша собой. Длинный подбородок и прямые черные брови делали ее лицо грубоватым, но все это скрашивали глубокие, выразительные, голубые будто рассветное небо глаза. Ее черные волосы уже порядком отросли и сильно спадали на лоб, короткий хвостик на затылке, как и у всех анай, тоже заметно удлинился и сейчас был переброшен через плечо вперед. На груди ее коричневой формы расплывалось большое кровавое пятно, и была прореха, но раны под ней Эней не увидела. Точно такая же прореха была на груди кожаной черной куртки царевича Тьярда, который поддерживал ее под плечи. Почти того же роста, разве что немного пошире в плечах, он был ладно сложен и красив. Его черные волосы свободно падали на спину, лишь на висках перевитые в косички, затянутые кожаными лентами. Лицо у него было открытым и мужественным, с правильным носом и широкими бровями, с темно-зелеными, почти как у нимфы, выразительными глазами. Издали эти двое запросто могли бы сойти за брата и сестру, если бы у анай были братья, а у вельдов — сестры. Теперь есть, — рассеяно напомнил внутренний голос, но Эней было уже не до этого.