— Ты, что застыла? — Услышала я голос Евы. — Выцарапай ей глаза, или я это сделаю. — Она шептала мне в ухо, под удивлённый взгляд Мэри, но её это не беспокоило.
Но вместо того, что бы ответить девушке, я обратилась к Эдуарду. — Господин Вайс, а у вас есть условия ставки, или вы поддерживаете наш выбор?
Мужчина улыбнулся и мотнул головой.
— О, нет, прекрасная Иветта. Я поддерживаю дочь. Каждый в нашем мире имеет право отстаивать то, чего хочет. Поэтому у меня тоже есть свои условия. Если вы проиграете, то эту неделю вы проведёте не вдали от нас, а… — он улыбнулся Матвею, — … а вместе со мной. Я бы даже сказал, что будете играть роль… моей невесты.
Я лишилась дара речи, Ева застыла статуей, Мэри «расплылась» от удовольствия, сёстры Смирнитские делали вид, что это всё их не касается, и только Матвей заговорил.
— Коли пошли такие высокие ставки, то и у меня есть условия. — Он вновь взял мою руку, поцеловал её и договорил. — Если мы выиграем, то вы отказываетесь от доли наследства наших родителей и уезжаете из России.
Семейство Файсов вмиг «изменилось в лице», а я чуть не сорвалась с места, что бы расцеловать Матвея. Ева тоже не могла скрыть свою реакцию. Она громко фыркнула смешком и тут же скрыла его в лёгком кашле.
Лица обоих Файсов стали масками удивления и страха.
— Но этого… нельзя. — Вдруг прошептала Мэри и только потом поняла, что не стоило этого говорить. — Извините, я хотела сказать, что… — она бросила взгляд на отца и договорила, — в завещании этого не предусмотрено.
— Прошу остановиться. — Чуть приподняв руку, произнесла Елизавета, с укором смотря на внука. — Матвей, этот разговор не для… ресторана.
Но Матвей упрямо мотнул головой, но сказал за него Макс. — Бабушка, Матвей и я, мы оба имеем право говорить о завещании наших родителей. И Мэри сделала первый шаг в наступлении на гордость моего брата. Он ей ответил, и я его поддерживаю. Предлагаю Файсам изменить свои ставки, и мы с братом сделаем тоже самое.
Теперь все с удивлением смотрели на Макса, который впервые, как мне показалось, показал себя, как истинный брат Матвея. Даже Ева глядя на него, улыбнулась и одарила всех гордым взглядом.
Я заметила, что Файсы продолжали находиться в недоумении, но вскоре строгий взгляд Эдуарда молча «приказал» Мэри смириться и та кивнула.
— Хорошо, я меняю ставки. — Она посмотрела на Матвея. — Ты не будешь вправе отказать мне в единственном желании, — она перевела взгляд на меня и добавила, — если оно не будет касаться твоей невесты.
— Я поддержу дочь, — тут же добавил Эдуард, — и обязуюсь, в целях извинения перед Иветтой, выполнить любое её желание.