— Удивительно удачная редактура. — Сказал Макс, осматривая Еву. — И ты, Иветта, превосходна, особенно, когда крутишься вокруг себя.
Я чуть не залилась румянцем. Меня спасла дверь, возле которой мы все стояли. Она открылась, и в столовую вошёл Бартоломью. Он сделал три шага вперёд и один влево. Следом за ним в столовую вошли Елизавета и Елена. Я тут же сложила руки на груди и встала рядом с Матвеем.
Елизавета всем улыбнулась и пригласила к столу. Я шла следом за Матвеем, явно ощущая, что переоценила свою наглость. Королева только мельком взглянула на меня, но я поняла, что она мне мою выходку ещё припомнит. А вот Елена мне улыбнулась.
Когда все сели за стол, я мельком взглянула на Бартоломью и увидела, что он не спускал с меня любопытного взгляда. Это меня удивило, потому что этот господин редко выходил из своей роли «молчаливой ресторанной статуи с образом римского патриция». И ещё мне показалось, что он что-то хотел мне сказать.
Вторым моим удивление за завтраком было то, что Елизавета начала разговор на русском языке. Удивились все, и Матвей уже хотел остановить бабушку, но она сказала. — Для меня было удивлением, что наши гости знают русский язык, и упорно это скрываю. Не правде ли, господин Файс, Мэри?
Файсы переглянулись. Мери чуть пожала плечиками, а Эдуард бросил взгляд на меня. Я тут же будто невзначай мотнула головой.
— Давайте не будем оправдываться, а просто перейдём на русский язык и забудем эту неприятность. — Продолжила говорить Елизавета и дала знак Бартоломью на завтрак.
Все завтраки в этом доме были для меня скучными, но очень вкусными. Что нельзя было сказать об этом завтраке.
Елизавета и Файс вели интересную беседу о Голландии. Мэри им помогала, а мы с Евой и братьями молча внимали интересной информации, поедая… совершенно не солёную еду. На втором кусочке еды я с удивлением посмотрела на Еву, которая уже смотрела на меня расширенными глазами, с трудом проглатывая кусочек еды. Мгновение мы таращились друг на друга, не понимая, почему никто этого не замечает.
Я понимала, что Ева не решится сказать, об этом открыто при гостях Смирнитских. Я осмотрела сервировку стола. Она была царственной, но… совершенно бессольной. На столе не были ни одной солонки. Тогда я взглянула на Бартоломью. Он тут же закатил глаза к небу, и я поняла, что всё это не случайно. Ну, что же, посмотрим, что дальше будет. Я продолжила завтракать, давясь едой.
И тут Елизавета спросила Мэри, чем она интересуется в жизни.
— Вот уже год, — ответила девушка, ослепительно улыбаясь, — я занимаюсь водными видами спорта. Вернее, я организовала школу и теперь… — она посмотрела на Матвея и улыбнулась ему ещё более ослепительной улыбкой, — … я ищу преподавателей в мою школу.