Девушка надела на ноги тёплые вязанные шерстяные носки и помчалась в ванну. Елене понадобилось всего минут десять, чтобы одеться. Завтракать она не хотела. Ещё раз осмотрелась, проверила: выключила ли воду, газ, электрический щиток. Надела лёгкий плащ, подхватила сумочку с мелочёвкой, документами и кошельком, и, наконец, покинула пустой дом.
Она, не оглядываясь, прошла по асфальтированной дорожке, что пролегла между клумбами с цветами. Вот и последний барьер – небольшие железные ворота в высоком заборе.
Елена, защелкнув автоматический замок, от резкого металлического звука которого поморщилась, быстро зашагала по тротуару к центру поселка. Автостанция отсюда была всего в пяти минутах ходьбы, если идти быстро.
Почему-то вспомнила, что тётя была против и забора, и ворот. Но настояла на этом Елена. Подумала: «А стоило ли? Тётя ведь любила смотреть из окна на дорогу».
Она встряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Сейчас никакой разницы. Тётя её умерла, а она приедет через три месяца, чтобы навсегда поселиться в этом доме. Её решение вернуться в посёлок было непоколебимо. Только здесь она себя чувствовала по-настоящему дома.
Пока она дошла до станции, лицо её взмокло от мелкой измороси, и плащ потемнел от влаги, но она даже радовалась холоду. Это хоть немного отвлекало от тяжёлых, совсем не нужных ей мыслей.
В зале ожидания нашлось несколько нахохлившихся от раннего утреннего недосыпания и сырой погоды пассажиров. Она прошла к кассе и купила билет. Просидев оставшееся до объявления рейса время на жёсткой деревянной скамье с гладкими сиденьями, направилась на посадку.
В рейсовом автобусе было тепло. Большая махина плавно вырулила. Уткнувшись в холодное стекло, через размытое от струй усилившегося дождя окно она смотрела на широкие поля, лесополосы, где ещё сохранились небольшие клочки посеревшего снега. Тяжёлые чёрные птицы с шумом поднимались с голых крон и стаями совершали полёт. Это было время угасающей зимы, что с трудом и нехотя сдавала позиции, и ранней весны, которые стремилась смыть с природы серо-бурые грязные пятна, чтобы нанести первые робкие, яркие краски нового пейзажа.
«Прямо, как и начало моей новой жизни. Похоже, что мне тоже придётся начинать всё с чистого листа. И меня это вовсе не пугает», – подумала она, впервые за последние дни улыбнувшись.
«Знать бы, куда упадёшь, постелил бы соломку», – высказывание, которое подошло бы ей идеально. Но разве можно изменить свою судьбу? Никто над ней не властен. Никто не знает, что его ждет в следующую секунду, минуту, час, год. Через шаг или поворот за угол.