– Я расстался с Анабель. На днях она уезжает к родне.
– Так просто?
– А зачем усложнять? – удивился он, стараясь заглянуть в глаза, но я упорно прижималась к стальной груди лицом.
Попытки оторвать меня от себя лэрд оставил, чтобы не причинить боль. И мне это понравилось.
– Да уж. Зачем? – пробубнила я.
– Вот и договорились. Ты мне не безразлична, Сэс. И очень бы хотел, чтобы я тебе тоже не был безразличен.
– Удобное слово. Не правда ли? – спросила я.
– Очень. И почему ты не можешь обращаться ко мне на ты?
– Так легче держаться подальше и успокаивать свои чувства и эмоции. Так безопаснее для моего сердца, – честно ответила я.
– Ты не доверяешь мне? – голос стал напряжённым.
– Я не доверяю себе. Я потерялась во времени. Там меня никто не ждёт. Однако, я принадлежу ему. А здесь должна за кого-то или что-то держаться, многому научиться, от многого отказаться, и боюсь, что всё это будет напрасно.
– Ты нужна мне, я должен это повторять? Мне нужно не только тело, оно и так моя собственность. Мне нужна ты. Твоё сердце и душа, – горячо произнёс мужчина, целуя меня в макушку.
– У меня вопрос, – наконец оторвалась я от груди и посмотрела в глаза темнее ночи.
«Вроде, они были тёмно-синими», – проскочила мысль.
– Ты очень любишь задавать вопросы. Или это просто любопытство? – рассмеялся лэрд. От его бархатного смеха я чуть не расплавилась.
– Не спросишь – не ответят.
– Логично. Спрашивай, – дал разрешение мужчина.
– Вы с Сесилией живёте вместе не один месяц. Что в ней не так? Насколько я поняла, особой симпатии между вами нет.
– Не живём, а жили. С ней было всё не так, и симпатии не было и не будет.
– И это всё? Вы же старше её. Могли бы заинтересовать чем-нибудь, узнать друг друга лучше…
– Замолчи. Ни слова больше, – глаза лэрда полыхали чёрным пламенем.
Я боялась пошевелиться. Длинные мозолистые пальцы, впившиеся в нежную кожу, постепенно расслабились и стали гладить плечи.
– Она мне нравилась. Очень, – проговорил он, уткнувшись лицом мне в макушку. От горячего дыхания вниз побежали мурашки по всему телу. – Правда, я не хотел торопиться со свадьбой. Просил у её отца года два отсрочки, чтобы дать ей вырасти и смириться.
– Смириться? – удивилась я.
– Именно смириться. Она не воспринимала меня ни как мужчину, ни как будущего мужа. И со дня свадьбы просто возненавидела.
Он тихо рассмеялся каким-то своим мрачным мыслям. Потому что смех был горьким.
– Хочешь, расскажу, как мы проводили те редкие встречи, что мне приходилось с боем отвоёвывать. О-о-о-о! Она была мастером по выдумыванию отговорок. Хитрая, коварная, мелкая ведьма. Нисколько не уд… – он замолчал, озадаченно нахмурившись. – Так вот, рубашка до пояса, зажмуренные глаза и ни звука. Как будто бревно имеешь. Она ни разу не намокла во время соитий. Приходилось использовать свою слюну, – вдруг закончил он, думая о чём-то своём, совсем не относящемся к теме разговора.