«Дословно она, что ли, лекцию заучила?» — с досадой подумал Хирано, разглядывая ее аккуратное розовое ухо, похожее на внутренности причудливого коралла. Ему нестерпимо хотелось оказаться поближе к Лине, положить ладонь на упругое плечо, уткнуться носом в ее густые каштановые волосы. И просто постоять так, забыв обо всем. Но Лина, кажется, его не замечала — вся ушла в рассказ.
— Десятки миллионов человек разорились, поверив рекламе. И сотни миллионов погубили свое здоровье, питаясь тем, чем советовала питаться реклама, или используя рекламируемые лекарства. Фактически, реклама стала мифологией двадцать первого века. А для некоторых — и религией.
— Церковники мало платят, — сказал Сато, задыхаясь от быстрой ходьбы, — И у них пожизненный инфиз-контракт. Пусть других дураков ищут…
— Религии потеряли свою нишу — постоянная научно-техническая революция избавила богов от их могущества, объяснив все процессы, которые происходят в атомах и клетках. Боги больше ничего не могли обещать, ни вечной жизни, ни счастья, ни справедливости. А реклама могла. Она постоянно обещала, а людям свойственно тянуться к тому, кто обещает, пусть даже раз за разом оказывается, что обещания эти пусты и никчемны. Когда-то люди верили в Иисуса, Магомета и этого… Хаббарда. Потом они стали верить в то, что пирожные «Тикко» содержат лишь двенадцать калорий, а йогурт «Ниссимо» полезен для микрофлоры желудка. Понимаете? Реклама заставила их поверить в это, а вера — понятие, которое нельзя выразить в числовых показателях, оттого любая вера категорична по своей сути и одинакова. Раньше люди верили в жизнь после смерти, потом они стали верить в надежную автомобильную страховку. Вот в чем дело.
— Мрак, — кивнул Хирано, хоть ничего и не понял. Ему просто хотелось подольше идти рядом с Линой, ощущая близость ее теплого плеча, и подольше слушать этот убаюкивающий голос, скользящий в воздухе невесомой летней паутинкой. «Паттерсон и сыновья», траурным черно-золотым браслетом висящие у него на запястье, показывали, что прошел уже час. Не иначе, опять вперед убежали…
— А потом был большой рекламный кризис, когда многие люди сошли с ума или погибли. Полное перенасыщение вплоть до утраты связи с реальностью. И стало понятно, что дальше так продолжаться не может. Экстренным декретом Объединенной Евразии реклама была запрещена. Полностью, в любом ее проявлении. Любые уличные листовки, телевизионные ролики, интернет-баннеры, газетные объявления, рекламные каталоги и прочее. Никакой больше рекламы. Никто не имеет права вторгаться в информационную среду общества для личной выгоды. Все рекламные агентства закрылись.