Грозна ушла к своим, а к царевне приблизились еще двое. Одного я помнил по нападению на школу. Кажется, Таскай Прибрежный. Второго, побитого жизнью усача с ироничным взглядом, Деметрии представили как Сивко Предгорного. Каждый привел отряды в несколько десятков бойцов. Армия Деметрии росла как навоз на дрожжах.
— Кудеяр не пришел, — объявил Таскай, настолько ничем не примечательный, что непонятно, как выбился в руководители. Остается допустить, что его отряд состоит из еще больших посредственностей.
— Отказался?! — На скулах царевны заиграли желваки.
Рыкцари, которые до того небрежно стояли перед царской дочкой, отвели взоры. Никто не желал отвечать за собрата, поставившего собственные интересы выше общих.
— Что-то случилось. Гонцы обошли возможные места его лагеря. Пусто. Оставленные послания никто не взял. Сигналы дымом не сработали. И мы видели много следов царберских коней.
— Разбит?
— Следов боя нет. Но есть странность. Сколько человек в его отряде?
— Три-четыре десятка, как у вас. Плюс-минус дюжина — в зависимости от переменчивых настроений крепостных.
— Там под сотню человек ушло в центральную часть страны. Где проходили по мягкой земле, целую тропу протоптали.
Мы с Томой располагались вроде бы в сторонке, но в пределах слышимости, и отказывали себе в лишнем вдохе, боясь пропустить хоть слово. Девичьи пальцы нащупали и до боли сжали мою руку. Малик — последняя надежда на то, что кто-то всемогущий придет и поможет, решив за нас проблемы. Иначе придется все делать самим, в том числе — искать и выручать самого Малика. А если подросткам придется выручать могучего бойца, значит, дело дрянь.
Через час кормили похлебкой. На этот раз Тома ела за троих. После ужина, уже в полной темноте, разнесся приказ командирам прибыть к царевне.
Дымно запылали факелы. Под надзором дружинников четверо вождей присели возле Деметрии, по-самурайски величаво застывшей на коленях. «Язык» Напраса Молчаливого держался неподалеку, готовый прибыть по первому клику. Деметрия заговорила.
— Здесь нас четыре отряда и моя дружина. У меня есть сторонники во многих башнях, но не у Варфоломеи. Это дело поправимое, но теперь вряд ли нужное. Грядущий день многое изменит. Завтра мы делаем первый шаг к новому миру.
— Первый шаг мы делали у школы, — нехорошо упало с губ Грозны Святой. — Смачный такой шаг, словно в нужник по макушку.
— Если кого укорять… — Глаза Деметрии сузились до прорезей бойниц. — Во-первых, меня там не было. Во-вторых, я расписала план пошагово, нужно было выполнять, а не разбегаться при первом сомнении.