А Тому унесло в мир иллюзий. Юркое орудие гуляло по твердым голеням и гладким коленным чашечкам, добираясь до очаровательных ямочек, упиравшихся в перечеркнутый овал дна. Клякса светлой гривы покрывала половину ристалища, где обладатель мягкого меча превращал несгибаемого воина в беспомощного инвалида. Наркомана подсаживали на иглу. Жертва бездумно и радостно изгибалась навстречу влажному бесчинству, ноги больше не желали признавать родства и требовали развода. Луна закатилась, взошла Венера.
Невидящий взгляд широко раскрывшихся куда-то внутрь глаз вдруг встретился с моим. Обнаружив обалдело замершего меня, Тома небывалым образом вновь восприняла это как должное. Или вовсе не заметила.
Все же заметила. Стыдливая краска жажды запретных, но таких откровенных чувств залила ее с ног до лица, опутанного развевавшимися на ветру волосами. Девушку топило в этом океане неясности и простоты, перехватывало дыхание… но, видимо, сразу прорезались необходимые жабры. Она улыбнулась вымученно-сладко, с усталой радостью, и веки сами собой прикрылись. Организм содрогался в предварявшей последнюю черту агонии. Воющий глухой стон на пределе восприятия, почти в области инфразвука, пробрал до печенок.
Тут Смотрик заметил меня. Словно ушат воды ухнул ему на подобравшийся загривок. Он отшатнулся, точнее, его отбросили инстинкт выживания и собственное сознание, взявшее, наконец, ситуацию под контроль. Нечеловеческий ужас взорвался безмолвным ором и попытался спрятаться в глубине глаз, забывших, как моргать. На балу Золушки пробило полночь. Прекрасный принц снова стал замызганным испуганным мальчуганом, обелиск опал, вновь обратившись в страшненькую сморщенную горгулью на фасаде готического собора, сказка опять стала былью.
Отрешенно улыбаясь, Тома нехотя приподнялась.
— Если хочешь, чтоб за тебя отвечал он, — тихо, но четко заявил я, — продолжай в том же духе. У меня сейчас имелась возможность сбежать. В следующий раз я ей воспользуюсь.
— Чапа! — В шепоте Томы не спадал восторг. — Он назвал меня по имени!
— Бред.
— Неправда! Гляди. Смотрик, как меня зовут?
Парень молчал, перебегая безумными глазами с меня на девушку и обратно.
— Ну? — подбодрила Тома. — Не бойся! Скажи еще раз!
— Тома, — выдавил он, в отчаянии оглянувшись на дозорного.
Тот начал проявлять к нам повышенный интерес.
— И медведя можно научить кататься на велосипеде, — буркнул я. — Смотрик человек, не собачка. Гортань обычная. Услышал, повторил. Делов-то.
Увидев, как страж грозно приподнимается, Смотрик первым юркнул назад в пещеру.