– Будь по-твоему, но ломы калить всё равно придётся.
Гошка взобрался на рыжий холмик отвала. – Вижу-у!
– Кого? – встрепенулся Сергей.
– Канатные дороги, обогатительную фабрику! Стадионище-е, как на Медео! Театры, весёлых людей – Ураногра-а-ад!
– А арбуза там не видишь, который нам в определённое место вбивать будут за провал задания? – с усмешкой спросил Сергей и крутнул рукой у виска. – У тебя опять шкалит? На такой верхотуре город?
– А что? Высокогорный! Вон там огромное озеро с островками и яхтами, – вдохновенно планировал Гошка. – Дальше по нагорью Хрустальный – аэродром, за ним… точно, вижу арбуз.
– То-то. – И вдруг командирским голосом Сергей приказал: – Отставить! Ночью в спальном мешке фантазируй хоть до утра, а сейчас прошу мозговать о реальном. Видишь, какое наследство подкинул мне Полозов? – Он подхватил снег горстью, бросил в рот. – Если он серьёзно заболел, мне тут придётся командовать всем парадом. Учти, я терпим только к реалистам… За ними, за ними, дорогой геофизик, будущее. – Он помолчал, к чему-то прислушиваясь. – Что это? Слышишь?
– Ничего не слышу.
– Значит, показалось… Вот я и говорю – будь реалистом, так надёжнее. – Сергей глядел на Гошку открытыми, снизу подсвеченными снегом глазами. – Надо, чтобы впереди маячило что-нибудь главное, существенное, а не «нечто и туманна даль». Должна быть у человека реальная цель! Высота определённая. Вот и шагай к ней, штурмуй, захватывай.
– Пощади, я весь в пене от штурмов, от захватов. – Гошка брезгливо стряхивал с себя воображаемую пену. – Швыряешься словами, словно…
– Горбатого могила… Неужели теперь не слышишь?
– Слышу. Но кому здесь кричать, разве что снежному человеку.
На вершине дальнего увала показался барахтающийся человек.
– Го…га-а-а! – накатился откуда-то слабый крик.
– Женька, – узнал Сергей.
– …га-а! – снова надорванно долетело к ним.
Гошка сорвался с места, часто захлопал снегоступами навстречу студенту.
– Что произошло! – нагоняя его, кричал Сергей. – Что?
От самого лагеря до увала Женька протаранил в снегу глубокую борозду. Он стоял, утонув в ней по пояс, мокрый и злой.
– Ушли-и! – встретил их воплем. – На базу!
– Ври-и! – не поверил Гошка и побледнел.
– Точно, ушли! – Женька выжался на локтях из снежной борозды. – Харлампий с них расписку взял! Погибнут – его хата с краю! – Снег под тяжестью Женьки осел и он рухнул вниз.
– С краю? – глядя на сидящего в борозде студента, переспросил Гошка. – Хата?
– Часа уж три как упороли. – Женька в изнеможении едва шевельнул рукой. – От лагеря вниз в Домугду.
Сергей сплюнул в досаде.