Она опустилась на горку вынутой породы, потянула его к себе.
Он сел рядом. Глядя в ставшие непохожими на прежние глаза Усти, спросил:
– Что Он велит, Господь-то? – Сухо сглотнул. – Какой сон твой?
– Нас хорошо-о вижу, – не опуская его руки выдохнула Устя. – К добру это. – Зашептала горячечно, как в бреду. – Сбежим, Сеня, вот теперь, сразу! – Оглянулась кругом, потемнела лицом. – Си-ил не стаёт терпеть его, постылого. Убьёт он меня… И тебя, если вот так застанет. Не впервой ему. Жену свою, венчанную, на покосе вилами запорол. Бежим!.. Люб ты мне.
– Ну, я ему не баба, со мной ему того, – хмелея от её слов, заговорил Семён. – Сам обидеть могу… Люб, говоришь? И ты мне люба.
– Боюсь я! – Устя сомкнула руки на шее Семёна, стиснула отчаянно. – Уведи ты меня от лешего этого. Ну, что тебе тут надо? Золота? – Засмеялась невесело. – Да бог с ним совсем! Ты сильный. Наживём добра и так, на людях лишь бы.
– Не-е-ет. – Семён заводил русой головой. – Прибёгом мне на людях не жить. Кому ни лень, всяк палкой кинет, а то к околоточному: имай, беглай!.. А здесь я вольный казак, себе хозяин.
– Ой, сбежим, Сеня! Любить буду, как в песнях поют. – Устя отчаянно поймала горячим ртом вялые губы Семёна.
Солнце еще долго цеплялось за гольцы, но упало за них и там красно догорало. Предвечерней сутемью по самые гривы налились распадки, яснее стало слышно неблизкую отсюда речку.
– Стемнеет скоро. – Семён встал на пьяные ноги. – Идём.
– Сейчас! – обрадовалась Устя. – Дорогу-то я от зимовья до реки Витима приметила. А то лошадь уведём, лошадь выведет. – Она торопливо упрятывала волосы под платок. – На реке плот свяжем – и на низа.
Семён поднял рубаху, встряхнул.
– В зимовье идём, – сказал властно. – Долю свою не оставлю. С ней можно и на низа. Ключик-то золотой – к любому замку отмычка. – Подумал… – Людей покупают, а бумаги нужные купить нешто грешно? Айда!
– Чего же ты, а-а? – потускнев от его слов, тихо спросила Устя. – С Василием встренишься – не отпустит, изнурный. И золота не даст. А добредёт умом до греха нашего – захлестнёт или ночью удавит. Кто ты ему? Чужедальний!
– Ну-тко… – Семён за подбородок приподнял Устину голову. – Случаем, не открыла ему, что беглый я? А то он выведывал.
– Да бог с тобой, – откачнулась Устя. – Может, догадка у него, а я – что ты!
– Ну и ладно. – Семён утёр лоб. – Я ему не крепостной. Спустимся отсюда, ты меня у зимовья подождёшь. Я скоро с ним отговорю.
– А меня спросит?
– Отвечу, не печалуйся.
Семён натянул рубаху, и они пошли вниз по распадку. У речки остановились.
– Жди тут, – приказал Семён.