– Прячешься от меня? – его голос немного хриплый, как если бы он простудил горло.
– Господь бережет тебя, глупый. – Крещу его тело и проталкиваюсь к своей двери. Надеюсь, этим способом я отвлекла его от дурных мыслей. Ну, так пишут в журналах, сморозь ерунду и беги.
За спиной слышу его бестактный смех и медленные тяжелые шаги.
– Такая смешная малышка, бродишь здесь в такую рань совсем одна. – Его голова немного поворачивается в бок, и мне становится жутковато.
– Бессмертный? – Его улыбка похожа на оскал, темные волосы зачесаны назад, открывая вид на высокий лоб. Эти глаза невозможно забыть, если ты однажды встретил, они красивые, но наводящие страх.
– Дерзкие вы, девчонки, а как дойдет до дела – все трусихи. Убегаете, умоляете и все равно поступаете по-своему. – Он вытаскивает из-за уха сигарету и начинает крутить ее в руках. Я впервые столбенею.
Выросшая с занозой в заднице в виде брата, привыкла ко всему. Но этот человек действительно тянет за собой черную дыру или хаос. Несколько долгих секунд я наблюдаю, как он рассматривает сигарету, потом свои пальцы, затем отворачивается к окну и теряет ко мне интерес. Еще минута, и он заходит в соседнюю квартиру без стука, просто нажав на ручку двери. В этот момент я бегу к квартире Доусона. Протыкаю ключом замок и отчаянно кручу, едва дверь открывается, я со звоном ее закрываю и прислоняюсь спиной. Больно ударяюсь затылком об полотно и зажмуриваю глаза. Меня все еще преследует этот взгляд, когда пронзительный детский визг заставляет меня отпрыгнуть с места моего пристанища. Вот что значит клин клином. Ошарашена, наблюдаю за ползающим у моих ног младенцем.
– Это что это за хрень? – сама не осознавая, произношу я.
На свой страх и риск раскрываю дверь и сверяю, наша ли это квартира. Все верно. Я даже ключом своим воспользовалась. Ребенок теперь уже сел на свою пухлую попку и самозабвенно чмокает что-то похожее на печенье в пластиковой марле. Он снова издает восторженный визг, когда я, прижавшись к стене, продвигаюсь в направлении комнаты. Эта мелочь пузатая как огромная бактерия, носители самых страшных суперспособностей. Одно из них – крик! Проскальзываю в нашу с Доусоном комнату, и меня осеняет, это не наш ребенок! Но наша квартира! Ребенок платиновая блондин или блондинка, локоны немного выглядывают из -под шапочки. Пол я на первый взгляд не очень определяю. У него больше глаза, и я, бл*дь, сейчас убью Доусона! Будучи не совсем в себе, подлетаю к кровати и выдергиваю подушку из-под спящего мужчины. Едва он успевает открыть глаза, как тут же получает своими же трусами по морде. Раз, второй, третий. Ему повезло, что на полу валялись они, а не кожаный ремень. Его невнятные слова, меня еще больше бесят. Он пытается сесть на кровати, но я бью его подушкой, пока он закрывается руками.