Она быстро натягивает укороченный топ, и я щелкаю челюстью, когда ее кулак прилетает мне в лицо.
– Извини, я не привыкла одеваться в помещении с мужчиной, – откровенно лжёт Элли, и я бросаю на нее укоризненный взгляд. – Тебя здесь слишком много, а места мало, – щебечет плутовка, она специально треснула мне в челюсть, ее изящные штучки уже давно мною изучены. – И забудь о том, что произошло. Мы развелись, и тебе не кажется, что уже не актуально рассуждать о…, – она показывает на нас двоих, – нас. Я не собираюсь тебя целовать. И то, что у тебя нет подружки, не говорит о том, что я одинока.
– Ну почему же, у меня есть подружка, – говорю я, прищурив глаза.
Она несколько раз моргает, и я хватаю пальцами локон ее длинного хвоста, тяну на себя и дергаю.
– Успокойся. То, что ты упускаешь такое счастье как я, исправимо. Я тебе в этом помогу. А вот то, что у тебя «тоже есть подружка» – очень тревожный сигнал. Решила сменить ориентацию? Неудачники задолбали?
– Иди к черту, Доусон! – говорит Элли, берет кроссовки и обходит меня, ударяя локтем довольно больно, кстати, прямо по печени. – Между нами огромная яма, огромная пропасть. Всё кончено.
Хватаю ее за талию и разворачиваю к себе лицом, припечатываю к стене спиной и опускаю голову ниже, чтобы быть с ней лицом к лицу.
– Я очень рад, что стоит тебе только выпить…как мы оказываемся в одной постели. Это говорит о том, что у нас ещё все впереди. И если для этого мне придется тебя споить, я это сделаю, поверь. Поняла? А теперь я хочу мой поцелуй! – говорю ей.
Она выпячивает свой упрямый подбородок, быстро целую ее в нежные губы и отталкиваюсь от стены, хватаю свою сумку с пола, делаю несколько шагов вперед. Когда я открываю дверь раздевалки и поворачиваюсь к ней, ее возбужденно-взбудораженный взгляд подтверждает мои догадки. Ничего не кончено.
Я не могу сосредоточиться на первых занимающихся группах, и так происходит каждый раз, как только появляется Доусон. А это уже входит в привычку, он просто не может не перекинуться со мной парочкой слов и невинным, казалось бы, поцелуем до работы. Мы выглядим супружеской или любовной парой, все еще в процессе бурных отношений. Но сегодня он просто пересек черту. Войти в мою раздевалку, учитывая, что только у меня есть индивидуальный ключ, было слишком. Мне давно пора поменять место работы, чтобы не трепать свои оголенные и искрящиеся, словно кабель – нервы. Прохожу ряды женщин за сорок и ей-богу, каждой поправляю гантели. Сколько бы раз я не показывала: «Как именно» – делать выпад они словно развалюхи без тонуса в мышцах, вяло опускают их вниз.