Подбираю с дорожки камень и перекатываю его в пальцах. Руки Моники обнимают Дуга, больше по-дружески, но с трепетом. Но мне кажется, это такая идиллия. В хорошем смысле.
Все еще думаю, что делать с этим камнем, пока в моей голове проносятся тысяча мыслей о том, как они смотрятся вместе, и почему не она. Опять это ощущение дежа вю.
Ведь они сидели так однажды. Когда мы еще учились, только тогда Дуг обнимал Монику. И именно я кинула камень в них, чтобы они обратили на меня внимание.
Замахиваюсь и швыряю камень прямо в стекло, он ударяется прямо за спиной у Дуга. Они оба оборачиваются, как в тот самый день, когда мы были подростками, поднимаю руку и пытаюсь им улыбнуться. Моника соскакивает, что-то говорит Дугу и бежит, видимо, ко мне. Дуг стоит у окна и смотрит на меня, его рука дергается, и он медленно кладет свою ладонь на окно. Совсем как тогда.
Мои глаза наполняются слезами, когда я вижу, как слезы капают из его глаз. Дергаюсь, когда дверь открывается, и ко мне бежит Моника. Она кидается в мои объятия и крепко меня сжимает, я обнимаю в ответ и глажу ее волосы. В это время я наблюдаю за тем, каким взглядом смотрит Дуг.
– Все хорошо, – шепчу я. – Не плачь. Как он?
Моника вытирает свои красные глаза и говорит сиплым голосом.
– Это ужасно. Она ничего не говорила. Лиз, она сгорела за полгода, пока он не приезжал. Пока вы… – она осекается.
– Пока мы что? – Хмурюсь от ее недосказанности.
– Он хотел уделить больше внимания тебе и перестал к ней мотаться. И она… – Она опять плачет. – Болела, оказывается, но никто не знал. Когда он приехал, она уже умирала.
Вижу, как из двери выходит Дуг и смотрит на меня тяжелым взглядом. Неужели он думает, что я виновата? Отхожу от Моники и становлюсь напротив него.
– Мне очень жаль, – говорю тихо.
– Мне тоже. – Он отводит взгляд. – Ее последние… – Делает вдох. – Последние слова были о тебе.
Тяжело сглатываю и закусываю губы, он подходит ко мне и обнимает, как раньше. До того, как мы поженились или ссорились. Просто, как мой Дуг. Обнимаю его в ответ и глажу по спине.
– Я понимаю, насколько тебе было тяжело потерять свою маму, своего единственного родного человека, Лиззи. Это больно, – шепчет он. – Мне так жаль.
Мы плачем, и я не знаю конкретно из-за чего. Будто прощаемся с нашими мамами оба. Оплакиваем утрату, отдаем дань тому, кого с нами уже нет. Мое тело трясется в его крепких объятиях. Мое тело плачет, оправданно, отдается этому чувству скорби. Дуг еще крепче меня обнимает, отчего я начинаю рыдать сильней и от этого икать.
Моника подходит к нам и тоже обнимает, мы все заходим в дом, по старой привычке Дуг садится между мной и Моникой. Мы обе сидим, уставившись в одну точку, прижав к носу салфетки, выданные нам какой-то девушкой. Дуг обнимает нас обеих за плечи, пока мы сидим молча.