Мы оба сидим, опустив низко головы, и думая каждый о своем. Надин – это ядро, сердце этого дома, то, что всегда заставляет их вернуться назад. Она их северное сияние и сила притяжения, то, что позволит им всегда быть частью друг дуга. Их мать – это единственный шанс вернуться в гнездо. Лишиться своего сердца – значит, погибнуть. Это то, что происходит в данный момент. Они не признаются друг другу, глубоко зарывшись в своей лжи, что каждый из них чувствует вину за произошедшее, не понимая, насколько они все не правы. Если бы у человека был выбор, когда рождаться и умирать, он бы не сделал ни того и ни другого. Мы все появляемся на свет, излучая счастье и даря его другим, и покидаем его, приводя своих близких в состояние отчаяния и разрушающей печали. Зная заранее о подобном, никто намеренно не поступил бы так с любимыми людьми. Никто…
Чейз приподнимается, хватается за поручни ходунков и медленно идет по узкой дорожке в маленькой материнской комнате. Чувствую его отчаяние, то, как он постепенно разваливается на части, и ничего не могу поделать. Сказать ему, что все будет хорошо, подарить ему надежду… Но кто я в этом мире? Если еще сама не решила, в чем моя бестолковая миссия.
Когда за парнем закрывается дверь, я сажусь в кресле прямее, тяжелое дыхание, удушающий груз на душе заставляют глотать воздух, захлебываясь им. Встаю и облокачиваюсь на подоконник, мне необходимо больше воздуха, раз за разом я жадно проглатываю кислород, закрываю глаза и подставляю свое лицо заходящим лучам солнца. Оно напоминает нам о забвении и в то же время всегда дает надежду. На новый день, новую жизнь и другие моменты, которые принесет с собой. Открываю глаза и разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Может это неправильно, но я должна ему это сказать, прежде чем уйду.
В голове появились важные для моей души слова, и не записать их, я не могла.
А мне бы жизнь по полочкам
Всю разложить с прощанием.
Где счастье, там немножечко…
Ведь каждый день в отчаянии.
А мне бы в день по солнышку,
Чтоб грело и не жалило.
Уютное бы гнездышко…
Мечтаю я, как правило.
А мне б семью, да крепкую,
Пусть бедную, но верную.
Но боль до скорби терпкая
Сломала детку медленно.
А мне бы жить… Не хочется…
Душа давно пассивная.
И день за днем волочатся,
Убив меня бессилием.
Хватаю с прикроватного столика телефон и двигаюсь к двери. Распахнув ее, сталкиваюсь с другим братом, едва удерживаю телефон, когда мое тело буквально врезается в него. Терренс пахнет спиртным, лимоном и, кажется, женскими духами. Наклоняю голову на бок и приподнимаю брови, жду, когда он отойдет в сторону и позволит мне уйти.