Парень качает головой, не глядя мне в глаза. Я всхлипываю, слезы рвутся наружу, но я не могу ее оплакать. Дыхание учащается, руки начинает трясти, Терренс сжимает их и удерживает.
– Мы отключили ее. Но ни разу мне не пришла мысль убить себя. Наоборот хотелось жить, показать ей, что мы встанем на ноги, и все будет хорошо. – Он вздыхает. – Я не знал о твоем сообщении, оно не дошло. Ты отправила его и не проверила. Мне даже пришла мысль, чтобы собрать все твои стихи со времен школы и разместить в сборнике. Ты можешь стать известной поэтессой. – Он с трудом улыбается.
– Которая пыталась покончить с собой, – усмехаюсь я. – Я очень сожалею о вашей маме. Надин была прекрасным человеком.
– Ты ей тоже очень нравилась. – Он отворачивается, затем пристально смотрит мне в глаза. – Ну что же, минута слабости. И не оказалось нужного человека рядом. У меня есть на этот счет отличная история. В детстве мы с Хантером постоянно брали друг друга на слабо. Мы часто доказывали друг другу, кто из нас круче, пока не произошел случай, который изменил все. Парни помнят его очень хорошо. – Он прочищает горло и продолжает: – На задний двор родители вытащили старый холодильник. Я не мог победить своего брата в очередной схватке, и мы решили, кто лучше спрячется, тот и победитель. Разбежавшись по сторонам, мы бросали друг другу обидные слова, с пеной у рта доказывали, что каждый из нас лучше другого. В общем, все места давным-давно не были тайной, но мне хотелось отличиться. И тогда я увидел этот жуткий агрегат. Недолго думая, залез внутрь и захлопнул дверцу.
Внимательно слежу за выражением его лица, в какой-то момент он бледнеет и начинает глубоко вдыхать.
– Мне не хватало воздуха, через полчаса я уже обливался потом и задыхался. Но не от страха, воздух не проникал в холодильник и тогда я начал толкать его дверцу. Проблема в том, что старые модели, захлопываются снаружи. Как бы сильно не старался, оставался запертым в узком пространстве с отсутствием воздуха. Я кричал, сколько хватало сил, но ничего. Меня будто забыли и позволяли умирать, пока я, как дурак, обычную детскую игру превратил в самоубийство. Силы постепенно покидали меня, я перестал сопротивляться и только хватал остатки спертого воздуха. Едва мои глаза закрылись, и сознание помутнело, виток свежего воздуха наполнил мои легкие. Через полуобморочное состояние я увидел свет и лицо моего отца. Слышал плач мамы и моих братьев. Отец кричал, чтобы я не отключался, гладил по голове, делал искусственное дыхание и тормошил, пока не приехала скорая. Я еще никогда не был настолько близок смерти. И это страшно, ведь даже тогда понимал, что еще несколько минут, и меня не станет.